Потемкин В. Ф.

 

Стология «Русская жизнь, или всеведение»

 

Книга 31. «Коррупция»

 

I

Основатель всеведения Веденин с годами все меньше и меньше встречался с людьми, пытаясь каждую минуту отдать своему детищу, развивая его во всех возможных направлениях. Даже со своими учениками он поддерживал отношения на расстоянии, интересуясь лишь их новыми разработками и то по телефону, а в последнее время чаще через Интернет. Обсуждение личной жизни и семейных проблем, включая весьма насущные, в веденинской научной школе было не принято.

- На том свете о посторонних проблемах наговоримся! - прерывал словоохотливых продолжателей своего дела Веденин, и разговор затем шел лишь о всеведении и обо всем, что с ним связано.

Николай Андреевич Разумеев занимался анализом вселенной на основании всеведенческого метода и не видел своего учителя Веденина уже пять лет, хотя оба были в курсе своих занятий и успехов. Однако весьма важные жизненные обстоятельства заставили Разумеева, преодолев сомнения, а главное традицию во взаимоотношениях с лидером всеведения, обратиться, как говорится, слезно к Веденину с просьбой о личной встрече.

- Какова цель встречи? – поинтересовался Веденин.

- Не хотел бы говорить о цели встречи по телефону, поскольку мне кажется, что, узнав о причине моего желания увидеться с вами, вы мне во встрече можете отказать! – честно признался Разумеев, и его сердце заходило ходуном, о, лишь бы учитель согласился принять его.

- Значит, встреча нужна по личному вопросу? – решил прояснить ситуацию Веденин.

- Да, во многом по личным делам, но есть также всеведенческий аспект.

- Сколько минут потребуется вам для изложения сути дела? – спросил Веденин, и это слово «минут» сразу дало понять Разумееву, что его учитель, которому уже исполнилось 65 лет, сберегает каждую минуту своей жизни для любимого дела, важнее которого, скорее всего, ничего нет.

Разумеев хотел сразу же ответить, что ему хватит полчаса, но упоминание о минутах, свидетельствующее о том, что Веденин вел счет отпущенного ему провидением времени уже по минутам, заставило Николая Андреевича использовать тот же минутный масштаб времени, поэтому, прикинув свои возможности ввести в курс дела Веденина, Разумеев заявил, что 27 минут будет вполне достаточно.

В ответ Веденин рассмеялся, понимая, что переборщил в своих требованиях, о чем деликатно намекнул ученик, и этот смех сразу успокоил Николая Андреевича Разумеева, и победное удовлетворение разлилось по его телу.

Они встретились на квартире Веденина, в его рабочем кабинете и, сев за стол напротив друг друга, сразу приступили к делу, при этом, как и пять лет назад, Веденин расположился за столом спиной к окну, чтобы лучше видеть собеседника, оставаясь самому в тени.

- После нашей последней встречи, - решительно начал Разумеев, - я познакомился с одной женщиной, а сейчас у нас семья. Об этом вы примерно знаете. Я же настоял на свидании с вами, поскольку хочу, чтобы вы сочинили роман о моей жене Ксении… Мне представляется, что только вы сможете сделать это.

Разумеева удивило, что Веденина нисколько не смутила эта весьма странная просьба, ни что в его лице не дрогнуло, он лишь еще внимательнее посмотрел на своего ученика и спросил:

- А в чем идея романа?

Николай Андреевич мгновенно понял всю иезуитскую хитрость вопроса Веденина. Роман – это же не бытописание, не зарисовки жизни, не мемуары, а сверх особая художественная форма, которая должна отражать взгляд автора на нечто важнейшее в обществе, что достойно и необходимо для изображения в виде художественной реальности. Сейчас он, Разумеев, отвечая на коварный вопрос учителя, запутается при формулировании идеи романа, потому что и сам не знает до конца, чего же собственно хочет, только интуитивно ощущая социальную важность предлагаемой Веденину темы. Нужно было как-то изменить вопрос Веденина, заставив самого его прояснить заданный вопрос, при этом так, чтобы он, Разумеев, смог бы на него ответить в виде такого обобщения, которое пришлось бы по сердцу Веденину. Поэтому Николай Андреевич взглянул откровенными глазами в уже подсмеивающееся лицо Веденина и попросил:

- Я же дилетант в литературоведении… Не могли бы вы сперва на каком-либо примере раскрыть суть идеи известного весьма значительного романа, а я уже потом с помощью метода аналогии отвечу на ваш вопрос?!

- Ладно, - согласился Веденин, - как раз сейчас в свободное время перечитываю роман «Идиот» Достоевского. Федор Михайлович Достоевский всегда сознательно воплощал в романах ту или иную идею, при этом подробно рассказывал друзьям о замыслах своих произведений, составлял планы, в общем, потомкам достоверно известно с его же слов, какие собственные идеи он отражал в своих художественных текстах. Роман «Идиот» Достоевский создал во второй половине шестидесятых годов девятнадцатого века, т. е. в пореформенное время, когда после освобождения крестьян от крепостной зависимости социальная жизнь помещиков и крестьян резко изменилась, нарушилась, многие люди впали во все тяжкое. Достоевский захотел показать распад уклада помещичьей семьи, когда родственные люди стали, чуть ли не зверями друг другу. Наметил первоначальный план, а потом возник вопрос, неужели в России не осталось чистых идеальных людей? Достоевский всегда считал, что лучшим и чистейшим образом, показанным в литературе, является Иисус Христос, отраженный в Новом Завете, и мечтал создать собственный художественный образ, который хоть в какой-то степени достоверно приближался к Иисусу Христу. И кем мог быть такой человек, каков его характер? И вдруг Достоевский сообразил, что идеальным человеком в обществе может быть только… идиот! Но Идиот с большой буквы, взаимодействие которого с окружающими приводит к тому, что они становятся чище, добрее, органичнее…

- Становятся идиотами?! – осмелился пошутить Разумеев.

- Да, в конечном итоге, идиотами! – согласился Веденин. – Ганя Иволгин, который до встречи с князем Мышкиным готов был удавиться ради даже малых денег, возвращает Настасье Филипповне сто тысяч подаренных ею рублей, доказывая, что стал идиотом фактически на одном уровне с Мышкиным. Итак, идея романа «Идиот» состоит в том, как определил ее сам автор, что идеально совершенный человек, которым могут плениться все слои общества, современники и потомки, является, по большому счету, всего лишь своеобразным идиотом, начисто лишенным стремлений к каким-либо материальным выгодам. С точки зрения Достоевского, образ Обломова из одноименного романа Гончарова также является образом идиота, но идиота мелкого, пошлого, мещанского типа, тогда как князь Мышкин есть положительно прекрасный человек во всех отношениях, нервная болезнь которого представляет собой всего лишь его физический недостаток, которому другой человек с нормальной психикой вообще не придаст какое-то особое отрицательное значение.

- А не являются ли все главные идейные художественные образы в русской классической литературе своего рода идиотами? – снова пошутил Разумеев.

- Возможно, - уклонился от ответа Веденин и сразу же продолжил свою мысль, чтобы подвести итог размышлению: – Итак, идея «Идиота» Достоевского – это возможное существование, не смотря ни на что, вполне прекрасного человека, погруженного в современную ему русскую действительность, причем таким человеком может быть лишь идиот, своей физиологией отчужденный от влияния общественного зла.

В этот момент молния мысли высветила сознание Разумеева, он вдруг сообразил, что замечательный человек Веденин околицей, но все же вывел рассудок Разумеева на правильный главный путь, и на этом пути Разумеев уже получал творческую самостоятельность в определении идеи необходимого романа о Ксении, но для полного решения еще требовались некие дополнительные размышления.

- Вспомнилась ваша лекция о человеке и обществе, - начал рассуждать вслух Николай Андреевич, - вы сказали, что человек, как индивидуальный носитель сознания, с момента рождения становится заложником, жертвой общества – коллективного сознания. Только отчуждение в духовной сфере от социальной среды позволяет человеку вырваться из пут единого массового психоза и найти себя самого. Князь Мышкин Достоевского отчужден в духе от общества в силу физиологических причин и связанных с ними жизненных обстоятельств, все же он идиот по сути и ему не нужно себя искать, он просто об этом не думает, современный же человек в условиях, когда государство уже способно прокормить даже явно вредных инакомыслящих, отошедших от социальной жизни, может, отчуждаясь от общества, через творчество стать идеальной личностью.

- Почему же тогда Достоевский не поставил вопрос о формировании идеальной личности через творчество? – поддал жару в беседу Веденин.

- А не было тогда мощного творчества, наука и искусство еще недостаточно развились, не стали массовыми, слишком мало было творческих сфер, в которых могли бы органично сформироваться отчужденные от общества идеальные люди. При Достоевском человек был жертвой царизма, при всех его положительных и отрицательных качествах, в современной России люди также жертвы государства и главной его черты – коррупции.  Поэтому идея романа о моей жене Ксении состоит в том, что в условиях коррупции, когда все члены социума ее жертвы, включая президента России, все равно появляются чистые одухотворенные люди, при этом не физиологически ущемленные идиоты, а прекрасные натуры, развившиеся в собственном органичном и новаторском творчестве. И что получают эти люди, отчужденные от всех других? Согласно вашему же всеведению – бессмертие индивидуального духа. Ради этого и стоит жить!

Лицо Веденина расцвело, он с большим удовольствием выслушал последнюю тираду Разумеева, и тот сразу сообразил, что его любимый учитель Алексей Дмитриевич Веденин непременно возьмется за роман о российской коррупции, в условиях которой через горе и страдание эстрадная певица Ксения вдруг стала обладать таким огромным талантом, что смогла через саму себя и в самой себе объединить в творчестве три разных сложнейших начала: сочинение музыки, песенного текста и исполнение.

- Если возьметесь за роман, - решил уточнить и прояснить все обстоятельства Разумеев, - то прошу вас вообще не высказывать свою авторскую позицию, а сохранить точку зрения Ксении на все события, как общие, так и частные, ведь она свое теперешнее отношение к жизни выстрадала, как никто другой. Пусть в тексте отразятся ее мировоззренческие представления и будет звучать звенящий от боли голос.   

Веденин продолжал улыбаться, любуясь своим учеником, сопереживая его чувствам и мыслям, не зря ведь учил его всеведению, а затем от удовольствия хлопнул в ладони. Ровно пять раз, насчитал Разумеев, тут же поняв, что тем самым ему поставили таким необычным образом отличную оценку.

 

1.

В России никогда не было справедливого правосудия, никогда и не будет! Если человек, подозреваемый в убийстве, невиновен, ему дадут максимальный срок заключения, а убийцу не только что отпустят, но даже не позволят упасть тени подозрения на него. Собственно так обстоят дела во всем мире, просто другие народы в большей мере верят в законность решения суда, но вот русские знают и убеждены, обретая с молоком матери особое чувство, что справедлив лишь божественный суд, а суд человеческий – не суд даже, а всегда несправедливость в пользу власть имущих, поскольку именно они назначают судей. Поэтому русский человек суда и судейских, всех правоохранителей, сторонится по мере возможности, ощущая, что поздно или даже рано, если не сядет окончательно, то все равно будет правоохранителями унижен и обижен до невозможности. Униженные и оскорбленные – это ведь весь народ русский за вычетом власти и правоохранителей, хотя последние тоже унижены через свое служебное рабство перед правителями.

История, которая будет поведана читателю, совершенно реальна, произошла в действительности в Москве и в этом смысле документальна, придание же ей художественной формы позволяет отбиться от возможного обвинения якобы в клевете на некоторых российских должностных лиц, причастных к превращению закона в правовую вакханалию следователей, прокуроров и судей. Давно звучит крик русской души во весь голос, да сгинет несправедливость в России, но несвобода и произвол только усиливаются, поскольку борьба с несправедливостью подобна катанию зимой снежного кома: чем больше его двигаешь, тем огромней он становится, пока человек не замрет от уже бесполезных усилий сдвинуть с места образовавшуюся глыбу, и эта глыбища подобна коррупции, с которой борьба отдельного человека бесполезна, поскольку только усиливает ее, а власти коррупция на руку, ведь по большому счету власть и есть узаконенная коррупция, глобальная ее форма.

В любой области выдающиеся умы отчетливо осознают всю ограниченность и примитивность своей деятельности и фактическую бесполезность полученных результатов. Так, крупные ученые, создавшие собственные теории, знают, что уже открытые в науке якобы законы природы законами вовсе не являются, а представляют собой удобные формы обобщения экспериментальных данных, что позволяет более или менее успешно развивать технику.

Точно также опытные бюрократы осознанно понимают, что государство, власть есть всего лишь умелый кругооборот соответствующих казенных бумаг в виде решений и постановлений, планов и отчетов, заявлений, жалоб и ответов на эти обращения.

Казенная бумага всегда важнее человека, который есть лишь живое жалкое существо, способное умереть, а бумага, в которой отражена судьба людская, более реальна в силу своей вечности, пока существует государство, но даже при распаде его непременно переходит в архив новой страны и начинает снова жить собственной жизнью, влияющей на все и вся.

Важность первой бумаги при обращении обиженного индивида к государству за защитой настолько велика, что, подав ее, человек становится неким абстрактным существом при этой бумаге, даже перед одним листиком, и с момента подачи обращения превращается в раба своего собственного заявления, от которого уже никогда  не освободится. 

О всесильности проходящих через структуру государства бумаг прекрасно знал и весьма одобрял заместитель Генерального прокурора Российской Федерации Олег Павлович Медвежин. Он был дородным человеком, на первый взгляд с добродушным и весьма приятным мужественным лицом. Его веснушчатый нос и постоянная как бы соответствующая легкому характеру улыбка вернее верного убеждали собеседника, смотри, какой я добрый и простой, никого не обижу и никогда не обижал, доверься моему слову и все будет хорошо. Однако опытный человек замечал в облике Медвежина и нечто другое: не только плотно сложенное тело, но и продолговато-округленную голову с лицом заостренным на конце и небольшими ушами и глазами, при этом шея была довольно толстая и короткая, а ноги умеренно длинные, но объемные – одним словом, медведь! У Медвежина и походка была шатающейся, свидетельствующей о большой тяжести тела и физической силе. Когда он был один или забывался, думая о чем-то, то вслух бормотал, словно по-медвежьи, глухо ворча и фыркая, а когда приходил в неистовство, то мог издавать хрюкающие и свистящие звуки, даже в какой-то степени лающие.

У Генерального прокурора России были два Первых заместителя, один из которых руководил Следственным комитетом при Генеральной прокуратуре, а также 12 просто заместителей, возраст которых колебался от 49 до 63 лет. Медвежину же было 56 лет, и в этом качестве, как и в деловых, он был середнячком, не хуже и не лучше других заместителей, что его не только устраивало, но что он даже искусственно подчеркивал своим показным добродушием, дескать, меня карьера сама по себе мало интересует, я не интриган, а вот помочь всем всегда готов, поэтому выдвинулся и дальше, может, еще продвинусь, а вы деритесь между собой зазря, я то знаю, что решение о назначении нового Генерального прокурора примет лично лишь Президент России, вот ему и нужно угождать всеми мерами, а не сегодняшнему Генеральному прокурору, хотя и с ним нельзя ссориться!

В тот удачный день, утром в среду 5 декабря 2007 года, вид Олега Павловича был в высшей степени довольным и радостным - в его руках оказался «подарок судьбы». «Подарком судьбы» в Генеральной прокуратуре России называли жалобу потерпевшего, за счет которой можно было легко и быстро нажиться не менее чем на миллион долларов. Именно такой «подарок судьбы» только что передал Медвежину его референт Кангуров, оскалив от удовольствия все свои мелкие зубки, дескать, одним праздником на нашей улице стало больше. Хотя Кангуров не сказал ни слова своему руководителю и они лишь переглянулись, но этого усмешливого и в тоже время раболепного взгляда Кангурова, ведь подсмеивался он не над начальником, а автором послания, и подачи письма в виде своеобразного балетного жеста, когда партнер протягивает руку партнерше, было вполне достаточно для понимания возникшей ситуации, и совсем были не нужны уже явно лишние слова. А Мишка – не промах, изучил меня, сволочь, и нашел подход, невольно подумал Олег Павлович, начав читать письмо, которое оказалось не просто «подарком судьбы», а «подарком судьбы» десятикратным.  

         Обращение потерпевшей, которое держал в руках Медвежин, содержало всего одну страницу машинописного текста, и такая лаконичность жалобы казалась странной, ведь можно и даже нужно было все изложить несколько подробнее. Кто же скрывается за этим письмом: явно простодушная дурочка или прожженный адвокат? Медвежин быстро перечитал письмо дважды, а в третий раз вкусил его медленно с нескрываемым удовольствием.

 

                                                                  Генеральному прокурору

                                                                  Генеральной прокуратуры

                                                                  Российской Федерации

                                                                  Рохвостову И. И.

                                                                  от  Пичугиной Ксении Петровны,

                                                                  проживающей по адресу:

                                                                  Москва, Купеческая ул., д. 26, кв. 57

 

З А Я В Л Е Н И Е

 

Глубокоуважаемый Игорь Игоревич!

         9 декабря 2007 года исполняется 10 лет со дня смерти моего отца Пичугина Петра Михайловича, генерального директора ОАО «Спортивный комплекс «Центральный». На протяжении этих десяти лет преступная группа, активным участником которой является Крысина Елена Исааковна, методами физических пыток, насильственного удержания и постоянной угрозы смерти не позволяет мне получить полагающееся по закону отцовское наследство, включающее в себя крупный пакет акций  ОАО «Спортивный комплекс «Центральный», зарубежные счета, недвижимость, драгоценности, транспортные средства и т. д. Руководит этой преступной группой неизвестный мне человек, который присвоил вышеуказанные акции. В данную преступную группу даже привлечена нотариус Полосатина Ирина Яковлевна, которая, когда меня похитили, насильно держали в плену под дулами автоматов и пытали голодом и холодом в моем собственном загородном доме, в результате чего у меня отнялись ноги, хотела, чтобы я подписала составленные ею и Крысиной Е. И. подложные документы.  Участвуя в разграблении наследства, Крысина Е. И. не только лично присвоила многие ценности, но и совершила целый ряд мошенничеств: продала мою трехкомнатную квартиру на Купеческой улице, перевела деньги с моего счета из венгерского в словацкий банк, в результате чего до сих пор не могу их получить (следствие ведет словацкая прокуратура) и т. д. Крысина Е. И. также присвоила для своей группы три пистолета, которыми владел мой отец и имел соответствующие разрешения.

         Прошу Вас оказать содействие в разрешении данного вопроса. Преступная группировка не только материально меня ограбила, но и прервала мою  карьеру певицы на большой эстраде (некоторые мои песни до сих пор помнят). Если информация о моем письме к Вам дойдет до Крысиной Е. И. до начала следственных действий, то уничтожат улики, а меня могут убить, как уже пытались.

         Заранее благодарю Вас за помощь.

 

 27 ноября 2007 г.                                                                          Пичугина К. П.

 

         Насмешливо глядя на Кангурова, Медвежин страницу текста даже понюхал, дескать, знай наших, мы настолько опытны, что учтем любую мелочь. Почудился какой-то еле уловимый странный аромат, отдаленно напоминающий запах жасмина. А, может, и нет никакого запаха?!

         - Так что, Олег Павлович? – не выдержал Кангуров. – Не правда ли, подарок судьбы!

         Референт произнес эту фразу таким тоном, что словосочетание «подарок судьбы» стало явно многозначным: это, собственно, и сама жалоба, на которой можно хорошо заработать, и наступивший великий момент времени, с которого начинается нечто новое, приятное, так всегда жаждуемое.

         В голове Медвежина лавиной пронеслись мысли. Вначале он увидел перед собой современного генерального директора ОАО «Спортивный комплекс «Центральный» Рогова Игоря Борисовича, с которым поддерживал весьма дружественные отношения. СК «Центральный» представлял собой большой комплекс спортивных сооружений, включающий стадион, бассейн, теннисные корты, а также концертный зал, один из лучших в Москве, именно в котором предпочитали выступать приезжие знаменитости. Как приятель Рогова, Медвежин привык к тому, что он и его семья могли бесплатно получать до пяти приглашений в особую часть концертного зала, предназначенную для почетных гостей и исполнителей. Хотя сам Медвежин появлялся в «Центральном» весьма редко, его дочь студентка Виктория не пропускала ни одного зрелищного мероприятия, забирая все разрешенные по разнарядке генерального директора приглашения. Богатые друзья дочери Медвежина отдавали ей деньги за право сидеть в ложе для высоких чинов по цене входного билета на лучшие места в общем зале, что составляло  примерно десять тысяч рублей за одно приглашение. Иногда Виктория, когда были нужны деньги для других развлечений, продавала приглашения совершенно посторонним лицам с улицы. Однажды такие лица оказались весьма криминальными и, напившись во время концерта, стали буянить. Участковый милиционер «Центрального» смог выяснить, как приглашения для уважаемых лиц оказались у бандитов, которые сломали нос одному из исполнителей, эстрадному певцу Веселому, которому в тот момент было совсем не до веселья.

         Генеральный директор «Центрального» Рогов с осторожностью, весьма деликатно рассказал обо всем заместителю Генерального прокурора Медвежину и, как бы извиняясь, лишь посетовал, что у него самого такой же оболтус растет. Получилось, что Медвежин, хоть в мелкой степени, но обязан будущей собственной услугой Рогову, но жалоба потерпевшей открывала совершенно новые горизонты в отношениях двух мужчин. А ведь ты, Валерка, акции прежнего генерального захватил и, пожалуй, самого Пичугина жизни лишил, подумал Медвежин, и ох как дорого тебе придется за это заплатить. Эта мысль прокурора была лишена даже крупицы осуждения, наоборот Олег Павлович с удовольствием зауважал Рогова, ведь только честные люди осуждают преступников, а у преступника идеалом является человек, совершивший  еще большее преступление. Сколько же акций захватил Рогов, решил оценить Медвежин, а чего гадать, пройдоха Кангуров не может не знать, а если не знает, надо гнать его в шею!

         - Ты, Михаил Алексеевич, сказал о «подарке судьбы», - осторожно начал Медвежин. – А ну-ка оцени размер этого подарка!

         - Можно попробовать сейчас подсчитать, - медленно, смакуя слова, заявил Кангуров, но уверенность в его голосе показала Медвежину, что его референт уже размышлял об этом.

         - Не тяни! – поторопил прокурор.

         - Акционирование спортивного комплекса «Центральный» произошло еще при Пичугине. В качестве генерального директора он мог получить примерно пять процентов выпущенных акций Комплекса. Стоимость всех акций соответствует цене всех зданий, а это примерно десять миллиардов долларов. Пять процентов составят около полумиллиарда долларов.

         - Вот это да! – не удержался от восклицания Медвежин, невольно по-медвежьи фыркнул и сразу вспомнил, с каким трудом заработал свой первый миллион долларов во время чеченской войны, будучи прокурором Предкавказской области. Тогда олигарх Липский творил, что хотел, на Кавказе, оставляя русских солдат голодными и снабжая боевиков оружием, а он, Медвежин, прикрывал его с тыла, спуская на тормоза любые заявления об измене. О шалостях Медвежина знали все, кому следовало знать, но тогдашнее руководство России, заинтересованное в поддержании государства на грани развала, чтобы продолжать грабить в немыслимых размерах богатства страны, нуждалось в подобных людях для проведения своей корыстной политики. Успешное продвижение Медвежина по служебной лестнице как раз и было обусловлено тем, что за ним числились не просто преступления, а особо тяжкие, в силу чего он был абсолютно управляем и с энтузиазмом и в короткие сроки выполнял любые указания сверху, и чем омерзительнее были эти приказы, тем более рьяно он добивался их осуществления, с удовлетворением ощущая, что в коррупционной государственной  структуре среди руководящих лиц нет и не может быть честных людей, в противном случае система сама себя уничтожила бы. Еще Медвежина радовало то, что он на своем должностном уровне свободно мог совершать собственные нарушения закона, инициатором которых лично был, ведь никто не накажет за мелкое преступление, если по указанию руководства тем же лицом было совершено более тяжкое, оправданное служебной необходимостью. Нужно только знать предел дозволенного! Ведь отнять у Рогова акции «Центрального», которые тот разграбил, вполне возможно, если, конечно, на них не посягнет более высокопоставленное лицо. Еще важно следить за тем, чтобы при любом нарушении все казенные бумаги были в полном порядке, тогда любые преступные действия в силу отсутствия их фиксации как бы даже не существуют и никогда не были реальными.

         Именно так размышлял заместитель Генерального прокурора России Медвежин, обладавший всеми сопутствующими атрибутами своей высокой должности. По классному чину он был государственным советником юстиции 1 класса, т. е. имел на погонах прокурорского мундира три последовательно расположенные большие звезды, соответствующие в армии званию генерал-полковника. Естественно, Медвежин был также «Почетным работником прокуратуры РФ» с почетным званием «Заслуженного юриста РФ». За успешную работу его наградили двумя орденами «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени. Будучи весьма авторитетной личностью во всех сферах, Медвежин пользовался особым уважением среди спортсменов в качестве мастера спорта по вольной борьбе в тяжелом весе и охотников, как заваливший три медведя. Правда, медведей он убил под присмотром нескольких егерей после выгона из зимней берлоги. Полусонный медведь встал на задние лапы и заревел, зачем меня разбудили, так грубо тыкая оглоблей, а Олег Павлович, ощущая себя еще более сильным зверем, стрелял с упоением без промаха. Медвежин в элитных кругах был еще знаменит тем, что мог выпить водки на бутылку больше, чем первый президент России, отчего последний приходил в дикий восторг и начинал обнимать и целовать такого по-русски дюжего сотрапезника. Была известна и медвежинская коллекция значков с изображениями российских президентов. Поговаривали, что некоторые из значков, особо колоритные и в силу чего весьма ценные, были изготовлены ограниченным тиражом по его собственному оплаченному заказу.

         Референт Медвежина Кангуров напряженно думал о том, в какой степени его руководитель привлечет его к возможной защите интересов Рогова. Все зависело от размера взятки, которую потребует Медвежин с генерального директора «Центрального». Если ощущает в себе еще прежнюю силу и захочет получить половину роговского пакета акций, то не возьмет его, Кангурова, в долю, а будет все проворачивать сам. Если же ограничится десятком миллионов долларов, то, скорее всего, сделает Кангурова посредником, и тогда он за посредничество получит не меньше ста тысяч долларов, но не более полу миллиона. Но, как говорится, хозяин – барин, решать ему, а не референту, и, чтобы не показывать свою заинтересованность, Кангуров скорчил лицом саму скромность и спросил:

         - Я могу идти?

         - Да, иди, иди! – обрадовался Медвежин. – Дел много, надо подумать!

         Когда прокурор обижал референта, то последний начинал про себя называть Медвежина Стервятником. В России охотники делят бурых медведей на три группы: Стервятников – зверей плотоядных, Овсяников – медведей среднего размера, жующих корни и злаки, в частности, овес, отчего их так и назвали, и Муравьятников – маленьких и оттого злых. Медвежин был явно Стервятником, мог съесть все и загрызть любого, при этом оскалившись как бы даже доброй улыбкой. Стервятник, начинал про себя крыть Кангуров Медвежина этим весьма подходящим для него словом. Ах, такой, сякой, но что же делать? Как самому присосаться к роговским акциям? Ведь должен же быть выход! Может слегка припугнуть шефа, показав свою сопричастность к письму Пичугиной?! Придется рискнуть!    

         - Олег Павлович, чуть не забыл, - вкрадчиво продолжил разговор Кангуров, - вас вчера не было, и в канцелярии хотели эту жалобу передать прокурору отдела управления по надзору, но я заявил, что вам нужно с ней ознакомиться, поскольку вы в курсе проблемы и тема вас интересует.

         Ах, какая же ты, Мишка, сволочь, в очередной раз с ненавистью подумал Медвежин, пробу на тебе ставить негде, но ведь ты мне нужен, ладно, получишь свое.

         - Да знаю я, Михаил Алексеевич, что ты стоишь на страже моих интересов. Спасибо за то! Не переживай, но пока ничего определенного сказать не могу, ведь нужно вначале с Роговым переговорить.

         Из этих слов Кангуров сразу понял, что Медвежин решил захватить половину разграбленных акций, если даже не все, что явно свидетельствовало о том, что сам референт не будет включен в данное дело. Когда, скрывая свою досаду, опечаленный Кангуров вышел, Медвежин захотел попросить секретаршу, чтобы она сняла ксерокопию с оригинала обращения к Генеральному прокурору дочери покойного генерального директора «Центрального», но потом осуществил эту процедуру лично, выдворив секретаря из приемной под надуманным предлогом. Сам же Михаил Алексеевич Кангуров с письма Ксении Пичугиной заранее снял аж три копии. 

         Заместитель Генерального прокурора Медвежин почти до конца рабочего дня размышлял, как ему поступить, потом позвонил по мобильному телефону Рогову:

         - Медвежин говорит! Надеюсь, Валерий Борисович, вы рады меня услышать?!

         - Не просто рад, а даже очень!

         - Было бы желательно сегодня встретиться!

         - С удовольствием! Куда и когда мне подъехать?

         - К памятнику героям Плевны. Знаете такой?

         - Знаю, он около Политехнического музея.

         Поздно вечером они уже пожали друг другу руку, и мелкий снежок приятно щекотал, как лица, так и кисти рук. Со стороны эти двое мужчин выглядели некими могучими чудищами. С ними и находиться рядом было явно опасно. Если Медвежин был вылитым медведем Стервятником, то Рогов со своею огромной головой, сильно сдавленным с боков черепом с небольшим вместилищем для мозга – великолепным экземпляром носорога. У него даже короткая покрытая складками шея была толще головы и незаметно переходила в широченное туловище, большую часть которого образовывал огромный, свисающий вниз живот.

         Рогов был на шесть лет старше Медвежина, и поэтому, хотя оба в юности стали мастерами спорта по вольной борьбе в тяжелом весе, на ковре им не пришлось встречаться. А сейчас как бы началась своего рода схватка, только без судьи и зрителей, не явно спортивная, но все же волевая. Чья воля сильнее проявится, тот победит. В этой схватке начался лишь первый период.     

         - Думаю, вы не догадываетесь о причине нашей срочной встречи, - начал говорить Медвежин, вглядываясь в маленькие глаза Рогова, чтобы увидеть в них предчувствие беды в виде какого-то напряжения, даже испуга, однако грузный Рогов вдруг улыбнулся, отчего его удлиненная поданная вперед верхняя губа сильнее вытянулась, а морщинистое само по себе лицо охватило еще большее число морщинок:

         - А хотите пари, что угадаю причину встречи?!

         Рогов тут же пожалел о сказанном, но ведь не вернешь слова назад, а впрочем, почему бы не сбить сразу с толка прокурора, чтобы не зазнавался.

         Медвежин удивился, но взял себя в руки, совершенно очевидно, что собеседник ничего не мог знать о заявлении Пичугиной. Поэтому прокурор с ходу поддержал идею, ведь можно было даже что-то выиграть:

         - Согласен, а на что будем спорить?

         - На нераскрытую пачку сто долларовых купюр, - предложил Рогов, причем в его глазах Медвежину странным образом почудилась скрытая насмешка. Наверное, доволен своей шуткой, подумал прокурор, но согласился, лишь уточнив, что под такой пачкой подразумевается десять тысяч долларов. Разве ему плохо было бы сейчас получить такую сумму?

         - Чтобы пари было объективным, - начал рассуждать вслух Рогов, - вы, Олег Павлович, должны записать на бумаге, не показывая мне, цель встречи, а затем я ее объявлю.

         - А я уже записал, - осклабился Медвежин, - эта бумага лежит у меня в правом кармане шинели.

         - Ну, хорошо, рискну предположить, что проститутка, алкоголичка, наркоманка, мошенница Ксения Пичугина направила к вам, в Генеральную прокуратуру, клеветническое заявление, которое в определенной мере бросает тень на мою репутацию, хотя я лично в ее письме не упомянут.

         У Медвежина невольно замерли руки, растерявшись, он не удержался и почти сразу спросил:

         - Откуда вы узнали?

         - Так я угадал?! – обрадовано заинтересовался Рогов, и радость в его голосе как бы объективно свидетельствовала о том, что он действительно угадал без получения раньше информации от кого-либо.

         Переиграл он меня, недовольно сообразил Медвежин, кто же ему мог сказать, неужели Кангуров? Не может того быть, Мишка слишком труслив. Но тогда кто? Вслух же прокурор сказал иное, то, что собственно должен был сказать, как сильный человек:

         - Завтра десять тысяч долларов вам привезет курьер, в какое время вам удобно?

         - Да бросьте вы, - замахал руками Рогов, - ничего не надо присылать, это же была шутка.

         - Все же я пришлю! – твердо заявил Медвежин.

         Они вглядывались друг в друга, пытаясь понять, о чем следует говорить дальше. У прокурора даже возникла мысль, не откланяться ли, но возможность приобретения больших денег заставила остаться на месте. Они понимали, что нужны друг другу, но следовало уже сейчас ответить на вопрос, кто сильнее, кому руководить, а кому подчиняться. За спиной Рогова стояла собственная организованная преступная группа (ОПГ), в которой было тридцать вооруженных бандитов, а еще две сотни лиц обслуживали эту структуру, напрямую входя в ее состав. Пошевели Рогов пальцем, в течение дня убили бы не только Ксению, но еще десяток таких же наследниц крупных состояний. Да и Медвежина от расправы не спасла бы никакая охрана!  В свою очередь Медвежин мог вести войну с Роговым не только на государственном уровне, но одновременно и частным образом, используя подвластные себе банды, в первую очередь с Кавказа.

         Ну, что уставился, хотел сказать Рогов прокурору, но ведь нельзя, себе дороже будет. Также Медвежин был готов стукнуть кулаком в омерзительное лицо, но разве же он, Медвежин, неразумный ребенок, чтобы так безоглядно вести себя? Даже Сталин и Гитлер договаривались, пусть и на время, извлекая пользу, а Медвежину и Рогову сама судьба велела.

         - Пусть между собой вначале переговорят наши представители, чтобы согласовать предварительные условия, - предложил Рогов, когда молчание стало почти невыносимым.

         - Согласен! – обрадовался прокурор. – Но нужно все решить до полудня завтрашнего дня.

         Они разошлись, не пожав друг другу руку на прощание, чтобы дрожание пальцев не сказало больше, чем слова и показной внешний вид, об их реальном душевном состоянии.

 

2.

         Встреча представителей Медвежина и Рогова состоялась на следующий день в том же месте. Чтобы узнать друг друга, каждый держал в руке свернутую в трубку газету. Медвежина представлял его референт Кангуров, а генерального директора «Центрального» - его заместитель Подземнов Юрий Юрьевич. Кангурова весьма удивило то, что представитель Рогова был в летах, по внешнему виду далеко за семьдесят. Правда, еще тот живчик: маленького роста, подвижный, короткие ноги и длинные руки, крохотные глазки, как черные бусинки, а ресницы и бровки до удивления темные для такого возраста. Опытный зоолог мгновенно распознал бы в Подземнове крота, тем более что у него плотное туловище без заметной шеи сразу переходило в маленькую голову.

         Подземнов немного задрал голову, чтобы лучше видеть выражение лица более высокого оппонента, и, по-кротовьи издавая шипящие и даже визжащие звуки, спросил:

         - Каковы ваш-ш-ши ус-с-словия?

         - Половина! – немедленно ответил Кангуров.

         Удивившись запросам Кангурова, Подземнов внимательно начал изучать свою физическую противоположность: в отличие от Подземнова у Кангурова были короткие руки и весьма длинные сильные ноги, по сравнению с которыми грудь и голова казались несколько малыми. Крот и кенгуру в человеческом обличье встретились у памятника героям Плевны.

         Они сознательно говорили полунамеками, чтобы возможная аудиозапись не содержала явный компромат.

         - Половина?! Это с-с-сколько в проц-ц-центах? – пожевал губами Подземнов с коротким повизгиванием.

         Для обоих было понятно, что речь шла о доле в общем количестве акций спортивного комплекса «Центральный».

         - Два с половиной процента! – заявил референт прокурора.

         Ничто не дрогнуло в лице Подземнова,  он только переступил короткими ногами и звонко прошипел:

         - Я долож-ж-жу!

         - Еще передайте это! – протянул небольшой сверток Кангуров с десятью тысячами долларов от Медвежина.

         - Велели, чтобы вы ос-с-ставили с-с-себе! – как бы совершенно равнодушно промолвил Подземнов с кротовьим дребезжанием.

         Лицо Кангурова вспыхнуло от удовольствия, до чего же щедр Рогов, который к двадцати тысячам долларов, отданных Кангурову накануне днем за копию заявления Пичугиной, прибавил еще десять тысяч. 

         Расставшись с Подземновым, Кангуров первым делом стер запись их разговора в диктофоне, затем зашел в ближайшую сберкассу и обменял все доллары на рубли. Рублевая пачка из десяти тысячных купюр была втрое тоньше.

         Заместитель Генерального прокурора России Медвежин сразу потребовал от Кангурова, чтобы он включил аудиозапись разговора с представителем Рогова.

         - Невозможно! – ответил, как бы сожалея, референт. – По просьбе их представителя мы обменялись диктофонами и каждый стер запись другого.

         Эта красочная деталь, уловка, придуманная Кангуровым, как часто бывает в подобных случаях, когда обманщиком выступает опытный, заранее подготовленный лжец, показалась Медвежину не только правдоподобной, но с учетом ее кажущейся достоверности он поверил во все, что ему доложил референт, включая то, что, принимая десять тысяч долларов, представитель Рогова их бегло просмотрел и чуть ли не пересчитал.

         - Какую мы можем оказать помощь всеми уважаемому генеральному директору спортивного комплекса «Центральный» Рогову Валерию Борисовичу, чтобы защитить его от клеветы аферистки Пичугиной? – уже официальным тоном спросил Медвежин Кангурова.

         - Уже думал об этом. Ведь важно, чтобы Рогова никто не беспокоил. По закону, поскольку в заявлении говорится о похищении, предварительную проверку должен осуществить следователь Следственного комитета при прокуратуре. Если обращение Пичугиной переслать в какой-либо отдел внутренних дел, в котором ее заявление передадут на рассмотрение участковому милиционеру, то вместо положенных тайных доследственных действий участковый произведет открытое дознание, вызвав в качестве свидетелей тех лиц, которых она обвиняет. Ясно, что эти честные люди заклеймят ее позором за заведомо ложный донос на них, будет попытка привлечения Пичугиной за это к уголовной ответственности, она так перепугается, что заречется писать новые кляузы.

         - Резонно! – согласился Медвежин. – По дружески прошу тебя, Михаил Алексеевич, курировать этот вопрос и докладывать мне обо всем. А цепочку я выстрою. Пичугина живет на Купеческой улице, т. е. в Купеческом районе. Попрошу друзей из Московской прокуратуры, чтобы ее письмо направили в прокуратуру Ближнецентрального района, а затем в Ближнецентральный ОВД, в том районе у меня возможностей больше. А после завершения этого дела тебя, Михаил Алексеевич, ждет большое повышение. Согласен?

         - Я всегда с вами! – уклонился от прямого ответа Кангуров, до чего же жмот Медвежин, мог бы предложить тысяч двести долларов, а так погорит из-за жадности, ну, мне не заплатил, так я подневольный, а всем другим звеньям цепи ведь платить надо, кто же захочет совесть свою бесплатно насиловать?

         - Так я не понял, согласен ты или нет?! – деланно возмутился Медвежин.

         - Согласен, согласен!

         - Вот и хорошо! Люблю согласных! Иди!

         Кангуров вышел, словно оплеванный. Конечно, он совершенно был прав, когда вчера сразу после Медвежина осмелился встретиться с Роговым. Лучше денег в собственной руке ничего нет. За сутки заработать тридцать тысяч долларов – это здорово! Если так каждый день, то через год, чтобы не рисковать тюрьмой, можно на покой. Только мечты все это! Ведь как трудно дались эти тридцать тысяч! Сколько нервов оборвалось? Ну, смотри, Медвежин, я до тебя еще доберусь. Ты меня рабом считаешь, так сам рабом станешь. Под нарами спать будешь! Ненавижу! Ненавижу!

         Этот внутренний крик ненависти, конечно, никто не услышал. Кангуров шел по коридорам Генеральной прокуратуры и всем улыбался, а кому-то и кланялся. Такова собственно жизнь любого российского чиновника: ненавидеть, улыбаться и кланяться!

 

3.

         Все части тела прокурора отдела Московской прокуратуры Холодцовой за счет сильного подкожного жира были словно размытыми, и весь ее облик ассоциировался со студнем, как будто она из него вылеплена. Говоря с заместителем Генерального прокурора Медвежиным по телефону, она по прежней привычке общения с ним в роли непосредственно подчиненной рефлексивно, чтобы выглядеть как бы озабоченной, слегка приподняла плечи, отчего они  стали походить на два горба верблюда, между которыми разместилась едущая на них куда-то голова. Просьба Медвежина направить обращение аферистки Пичугиной в районную прокуратуру не по месту ее жительства, т. е. в Купеческую, что было положено по закону, поскольку преступления против нее совершились именно там, а в Ближнецентральную нисколько не удивила Холодцову. Подобные фактически обязательные для выполнения, хотя и незаконные, указания сверху подчиненным были в порядке вещей во всех подразделениях Прокуратуры, как и во всем российском государственном аппарате, иначе как же властвовать начальству над ниже стоящими. Другое дело, что подчиненному при получении такого явно противоправного приказа, сформулированного в виде чуть ли не дружеской просьбы, приходилось решать, насколько такое слепое рвение может помочь продвинуться по службе или наоборот вылететь с треском с работы. Выполнение указания Медвежина, как представлялось Холодцовой, совершенно точно не несло никакой угрозы  для нее. Такие просьбы она выполняла много раз. В конце концов, прокуратура – это ее мир, сфера деятельности, как и Медвежина, а Пичугина – лишь некий внешний фактор, на который сегодня нужно отреагировать, но лишь так, как хотят сами прокурорские лица. Не хватало еще из-за этой прохвостки Пичугиной поссориться с Медвежиным.

         Когда же Холодцова внимательно изучила сам текст послания эстрадной певицы Генеральному прокурору, то была несколько уязвлена, хоть и самую малость. Получалось, что Медвежин, став прикрывающей крышей, скорее всего, для сегодняшнего генерального директора СК «Центральный», получит гигантскую взятку, а она, Холодцова, которой тоже очень нужны деньги, использована в качестве какой-то бесплатной давалки. Нет, такая роль в данном случае ей не подходит! Как же быть? Но ведь с Медвежиным не поспоришь, себе хуже! Значит, нужно выполнить его указание, а затем со стороны понаблюдать за развитием событий. Ох, как нужны ей деньги! Имея молодого любовника из Оренбурга по имени Эмиль, в крови которого переплелись русское и казахское начала, пятидесяти трехлетняя Любовь Евгеньевна впервые в жизни узнала, что представляет собой бурная страсть с мощным оргазмом, криками и даже мордобитием. Ее Эмиль был достоин красивой жизни, дорогих вещей и всяческих развлечений. Она все это ему дала за его любовь к ней и будет продолжать восхищаться им и ценить их отношения.   

         Десятого января 2008 года Холодцова направила Ксении Пичугиной соответствующую пожеланиям Медвежина казенную бумагу:

 

         Ваше обращение в соответствии с действующим законодательством направлено для рассмотрения в Ближнецентральную межрайонную прокуратуру.

 

Прокурор отдела Прокуратуры г. Москвы                                 Холодцова Л. Е.

 

         В Ближнецентральной прокуратуре эстафету заговорщицких действий против Ксении перехватил заместитель Ближнецентального прокурора Грызунов. Ему также позвонил Медвежин и попросил, чтобы письмо Пичугиной было переслано в Ближнецентральный ОВД, а не направлено по территориальности, как того требовал закон, в Купеческую прокуратуру или Купеческий ОВД. Эта просьба весьма обрадовала Грызунова, ведь намечались особые доверительные отношения с заместителем Генерального прокурора Медвежиным, который, как было известно, своих людей постоянно выдвигал на руководящие должности и во всем поддерживал. Взять, скажем, ту же Холодцову, именно ее продвинул Медвежин. Может, он поможет в карьерном росте и Грызунову?!

         Руководствуясь замыслом Медвежина, Грызунов 21 января 2008 года подписал два письма в два адреса с одним текстом, как это было принято для сокращения времени на делопроизводство:

 

                                                        Начальнику Ближнецентрального ОВД

                                                        Селищеву А. С.

 

                                                        Москва, Купеческая ул., 26-57

                                                        Пичугиной К. П.

 

         Направляю Вам обращение Пичугиной К. П. на неправомерные действия Крысиной Е. И. для рассмотрения в порядке, предусмотренном статьями 144, 145 УПК РФ.

         О принятом решении прошу сообщить заявителю и в прокуратуру в установленном порядке.

 

Приложение: заявление на 2 листах.

 

Заместитель Ближнецентрального прокурора                          Грызунов К. О.

 

         К сведению читателя, статья 144 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) РФ определяет единые стандартные правила рассмотрения сообщения о преступлении, а статья 145 указывает на типовые обязательные решения, принимаемые по результатам сообщения о преступлении.

         25 января референт заместителя Генерального прокурора Кангуров встретился с генеральным директором спортивного комплекса «Центральный» Роговым в его квартире. После нескольких рюмок коньяка, когда носорогообразное лицо хозяина стало бордовым, он сказал:

         - Миша, я, может, плохой человек, даже очень плохой, но честно придерживаюсь самого главного принципа в жизни: за все услуги нужно платить! Это одиннадцатая божественная заповедь, только бог скрыл ее от людей, которых не любит. Вот ты мне помог, я заплатил. А твой руководитель Медвежин, ей богу, жадничает. Скажи, дал он деньги прокурору Холодцовой? Знаю, что не дал! И прокурора Грызунова обидел! Ты вот умный, образованный, взгляд у тебя приятный, хищный, определи, кому сколько дать. Ведь они порядочные люди и мелкими взятками пачкаться не будут. Если важный умный чиновник ничем не рискует, то возьмет сумму, не меньшую, чем его годовой оклад. А при существенном риске в большом деле согласится принять не менее десяти годовых окладов. Вот за это я таких людей уважаю, надежность в них есть: коли согласились и взяли деньги, то свои обещания выполнят. Достаточно им пока по сорок-пятьдесят тысяч или нужно больше?

         Кангуров задумался, а потом спросил, передать должен он или кто еще?

         - А ведь верно, цена подношения зависит также от ранга самого подносителя. Медвежин даст – это одно, я дам – это другое, а ты – третье. Хочу, чтобы ты передал.

         - Чтобы взяли, нужно с учетом их ранга не менее пятидесяти тысяч долларов каждому.

         - Ладно, мне не жалко, лишь бы продолжили помогать в деле! А как ты передашь деньги?

         - Очень просто, мой пропуск действует в Москве во всех нижестоящих прокуратурах, приду к нужному рабочему кабинету и скажу, что послан от Медвежина, меня сразу примут.

         - Умно и надежно! – похвалил Рогов и после очередной рюмки сказал: - Я тоже деньги люблю получать в своем кабинете, здесь главное, чтобы деньги передавал свой человек, а не чужак. Пусть свой у чужака где-то возьмет и мне принесет, свой не обманет, ведь иначе смерть.

         Кангурову, которому был 31 год, все больше и больше нравился вдвое старше его Рогов своей прямой рассудительностью. Рогов решает мои проблемы, а я его – замечательно!

         Вначале Кангуров попал к прокурору Холодцовой. Она взяла конверт и молча вопросительно взглянула на подносителя, дескать, сколько там? Михаил Алексеевич показал две ладони с раскрытыми пальцами и повторил свой жест пять раз, дескать, если десять повторить пять раз, будет пятьдесят!

Холодцова улыбнулась от умиления и даже восторга, ведь ей вернули причитающиеся по праву деньги за уже честно выполненную работу:

         - А я думала, обо мне забыли! – сама же ощутила щемящее сердце чувство любви к своему возлюбленному Эмилю. Даст ему тысячу долларов, он так обрадуется, что будет до утра ее ублажать, и такую потрясающую ночь можно повторить пятьдесят раз.

         О, Эмиль был сказочным мужчиной! Они познакомились весьма странно, но так, видимо, сыграла в кости судьба. Любовь Евгеньевна, как обычно, вышла из служебного автомобиля, а водитель, приоткрыв окно со своей стороны, чтобы не только видеть, но и слышать, терпеливо ждал, когда она подойдет к своему подъезду и за ней закроется дверь. Оказавшийся с ней рядом высокий молодой человек с жестким лицом, сотворенным как бы из одних желваков, вырос около нее, словно из под земли. Холодцова даже не успела испугаться. Парень стоял молча, ожидая, когда она откроет дверь.

         - Вы в какую квартиру? – спросила она, краем глаза видя, что ее водитель уже вылез из машины и бегом заспешил к ней.

         - В вашу! – угрюмо ответил молодой человек, у нее от испуга екнуло сердце, и тогда он от души безудержно рассмеялся, да так, что и ее охватил смех.

         - Любовь Евгеньевна, нужна помощь? – спросил подоспевший водитель, которого несколько удивило не только обстоятельство, что они смеялись, но и то, что он впервые в жизни увидел хохочущую Холодцову.

         Прокурор взглянула на парня, одетого всего лишь в не очень теплую куртку и без головного убора в мороз, и увидела в его глазах, которые, правда, еще продолжали смеяться, но все менее и менее радостно, не просто некую просьбу о помощи, но какую-то бесконечно глубокую тоску. И вдруг в ней неожиданно для себя самой и вопреки прежнему жизненному опыту вспыхнуло неодолимое желание обладать этим юношей, стать для него любовницей и одновременно матерью, чтобы он ел с ее рук, тискал ее телеса, пусть узнает, что они ведь сдобные.

         - Это мой родственник из деревни, - превращая свое непотребное желание в цивилизованное действие, повернула Холодцова голову к водителю, - запомните его хорошенько, он такой шалопай, но я ему рада.

         Уже в подъезде Холодцова предупредила парня:

         - Я прокурор, за мое убийство тебя жестоко накажут! Водитель запомнил твое лицо, и тебя легко найдут!

         - Не собираюсь убивать вас!

         - Чего же ты хочешь?

          - Есть! Я хочу есть!

         - Я накормлю тебя до отвала, а ты расскажешь мне о себе, согласен?!

         Эмиль был согласен на все. Грубый и нетерпеливый, он всегда сразу выражал свои дикие чувства, не церемонясь с другим человеком. Любитель подраться, он не боялся никого, а, будучи избитым, воспринимал боль и унижение, как должное, значит, встречаются люди сильнее его, но зато он выдюжил и снова готов к драке. Эмиль был высок и весьма строен, при этом его голова слегка выдавалась вперед и, когда он уходил в думах в себя, покачивалась туда-сюда на крепких мышцах шеи – привычка от постоянного слушания музыки через наушники. Эти ритмичные покачивания головы при длинном сухом теле напоминали движения богомола.   

         Эмиль не собирался цуцукаться с какой-то полоумной прокуроршей, ему нужны были деньги и много денег, конечно, в его собственном весьма ограниченном понимании обобщения «много денег». Он навис, словно огромный богомол, над Холодцовой, сразу ставшей похожей при их сопоставлении на огромную дебелую личинку майского жука, и проскрипел  трескучим голосом:

         - Я пересплю с вами за ночь десять раз, а вы мне заплатите десять тысяч рублей…  Договорились?

         В первую секунду Любовь Евгеньевна оторопела от наглости понравившегося ей юноши и уже захотела резко изменить свои планы, избавившись от него, но потом с облегчением сообразила, что такое своеобразное, но зато открытое его поведение, пусть и несколько грубое, даже дикое, гораздо лучше, чем какие-то хитрые утайки, которых как раз и следует бояться.   

         - А если не сможешь десять раз? – спросила Холодцова, подстраиваясь под дикаря.

         - Не смогу, не заплатите!

         Когда Эмиль в четвертый раз удовлетворил Любовь Евгеньевну, она прониклась к нему такой нежностью, что протянула обещанные деньги и сказала:

- Возьми, ты заслужил!

- Я всегда держу слово! – рассердился Эмиль. – Мне не нужна подачка! Я обещал и выполню свое обязательство.

Женщина замлела от счастья:

- Эмиленька, знаю, что ты сможешь продолжить, но поверь мне, я устала, ты не виноват, все дело во мне.

Кангуров кашлянул в кулак и тем самым вывел Холодцову из состояния приятных любовных воспоминаний наяву.

- Простите! – извинилась она, - я задумалась, а вообще-то знайте, вы мне симпатичны и буду вас поддерживать. Умные люди должны держаться вместе, не правда ли?

Кангуров с удовольствием согласился.


4.

Также легко принял от Кангурова деньги заместитель Ближнецентрального прокурора Грызунов, правда Кангуров передал ему не пятьдесят, а лишь сорок тысяч долларов, смело удержав в свою пользу десять тысяч, оправдывая перед самим собой такой поступок тем, что ему деньги нужнее, да и работы он выполнил больше, что же касается Рогова, то, даже узнав о такой проделке уже своего человека, лишь посмеется.

Грызунов, чтобы удержать около себя подольше представителя Генеральной прокуратуры, решил в качестве предлога расспросить референта Медвежина о том, что собой представляет Пичугина:

- Как может она клеветать на всеми уважаемых людей! У нее, наверное, с головой не в порядке?

- Конечно, она сумасшедшая! – поддержал Кангуров, одновременно незаметно внимательно изучая собеседника и вдруг сообразив, что явно лопоухий, несколько куцый и слегка, но все же заметно, косой Грызунов весьма похож на зайца. В самом деле, у него действительно было вытянуто не только тело, но и длинная голова с крупными темно-бурыми глазами и необычно большими ушами. К тому же и губы, словно у зайца, были толсты и весьма подвижны. Даже усы были заячьи.

В свою очередь, Грызунов исподтишка изучал Кангурова, уже понимая, что тот - кенгуру, истинный кенгуру.

Они еще несколько минут с удовольствием, посмеиваясь, обливали Пичугину грязью, отчетливо при этом осознавая, что в действительности именно она реальная жертва жестокого насилия со стороны членов мощной ОПГ, руководимой Роговым. Но ведь мир так устроен, преступники считают своих жертв не людьми вовсе, а живой частью окружающей среды, с которой можно делать все, что угодно.

Затем Грызунов задал весьма интересующий его вопрос:

- Скажите, а верно, что ваш руководитель Олег Павлович Медвежин при всей его огромной занятости в должности заместителя Генерального прокурора сочинил прекрасный киносценарий, который, как говорят, принят к производству, и будет снят сериал? Было бы здорово, посмотреть этот сериал, ведь он достоверно расскажет о нас, прокурорских работниках, нашем тяжелом труде, умелых действиях следователей прокуратуры…

На самом деле, прокурора интересовало совсем другое: не дадут ли Медвежину по шапке за его самодеятельность, не уволят ли, не попал ли при сложившихся обстоятельствах впросак сам Грызунов?

Кангуров в качестве доверенного лица больше, чем кто-либо из посторонних, знал подробности о написании Медвежиным сценария телесериала. Последний настолько любил свою дочь, что готов был потакать любым ее прихотям, и поэтому, когда Виктория за год до окончания школы объявила, что хочет стать актрисой, он не только не стал ее переубеждать, заведомо зная об отсутствии у нее таланта, а наоборот сделал вид, что весьма доволен ее «правильным» выбором, позволяющим в будущем прославить их семью. Однако для реализации мечты Виктории требовались немалые усилия, которые все явно ложились на отцовские плечи. Во-первых, нужно было обеспечить поступление дочери в театральный вуз, что было весьма трудно, поскольку она не только не умела красиво говорить и двигаться, но к тому же обладала плоскостопием и грыжей позвоночника,  а, во-вторых, во избежание у нее серьезного нервного срыва следовало добиться того, чтобы сразу после окончания института она снялась в какой-либо главной роли в кино, легкой для исполнения даже заурядной актрисой.  

         Для решения первой задачи Медвежин решил, что оплатит для Виктории трехмесячные курсы мастерства у известного киноактера Зуева. Формально нужно было выдержать конкурс, который Виктория не прошла, что весьма удивило Медвежина, считавшего, что Зуев примет всех желающих, лишь бы заплатили деньги, притом не малые, пять тысяч долларов. Значит, есть еще честные люди в богеме, удивился Медвежин. Однако через неделю от Зуева позвонила ассистентка и сообщила, что мэтр, лично не присутствующий на отборе учеников, внимательно просмотрел  видеозаписи выступлений абитуриентов и весьма заинтересовался Викторией Медвежиной, у которой, безусловно, большой драматический талант. Поэтому вопреки прежнему решению отборочной комиссии она принята в студию. Медвежин долго смеялся, ну, и проходимец этот Зуев, очевидно, он так хитро обошелся со всеми поступающими: родители сперва потеряли надежду, а потом им объявили, что их чадо принято в силу большого таланта, обнаруженного самим мастером, да за это пять тысяч долларов отдать совсем не жалко, даже если потом не удастся поступить в театральный институт. Ах, проходимец, хохотал Медвежин, нужно тебя, Зуев, взять на примету.

         Конечно, эти три месяца ничего особенного не дали Виктории, кроме красочного, хотя и не в меру витиеватого по оформлению, диплома об окончании зуевской студии, которым Медвежин, потирая руки, весьма умело воспользовался. Он знал, что талантливые, а точнее движимые гордыней, режиссеры провинциальных областных театров стремились потрясти основы столичной сцены, при этом некоторые из них такое стремление подкрепляли бизнес-проектами, позволяющими получить достаточные денежные вливания для осуществления замысла покорения Москвы. Один из них по фамилии Дорожкин объявил о создании московского филиала областного театрального института, задачей которого является формирование театральной труппы непосредственно из обучающихся студентов, в результате чего через четыре года возникнет драматический театр Дорожкина. При этом, хотя для соблюдения видимости законности форма обучения считалась заочной со сдачей экзаменов в областном городе N, студенты, а иначе как можно было собрать деньги, учились в Москве в арендуемых помещениях. Виктория, полностью доверявшая отцу во всем, даже обрадовалась, что попала в число первых двадцати отобранных студентов столь необычного и удивительного нового вуза.    

         Медвежин, понимая всю авантюрность затеи Дорожкина, захотел ради Виктории, чтобы усилить ее карьерные возможности, не просто поддержать режиссера, но и навязать ему свое представление о будущем театра.

- Почему бы вам к концу обучения первого набора не начать съемку телесериала, в котором бы они все участвовали?! – обратился Медвежин к режиссеру. -  Это бы прославило ваш творческий метод! Чтобы телезрители смотрели, сериал должен быть о нелегком, но героическом труде следователей и прокуроров. Сценарий, кстати, я могу сам сочинить на основе недоступных другим материалов. 

Расторопный Дорожкин, поняв сразу, какая огромная удача открывается перед ним, ведь прокурор и средства найдет на съемку, умело подыграл Медвежину, с ходу переняв столь же патетический тон:

- Весьма достойная идея. Сотрудники Генеральной прокуратуры обязательно должны быть показаны в их героическом труде. Они этого весьма достойны! Конечно, такой замысел требует непременного воплощения в виде телесериала, в котором Виктория сыграла бы главную роль, а вы, как отец, в своем сценарии смогли бы весьма эффектно отразить все ее артистические способности.

Медвежин внимательно посмотрел на Дорожкина, уж не издевается ли тот над ним, особенно говоря об артистических способностях Виктории, но взгляд режиссера был совершенно невозмутим и более того явно казался весьма заинтересованным. Шельма ты, решил Медвежин, но с  удовольствием, и, на секунду забывшись, по-медвежьи заурчал, отчего Дорожкин  слегка перепугался, не зная, как реагировать на прокурорское слабое рычание, но как-то все же нужно было реагировать, и тогда он тоже слегка заурчал, подражая Медвежину, но на тон, даже два, ниже. Медвежин еще раз уже посильнее рыкнул, поняв раболепство Дорожкина, и тут же от избытка признательности слегка ударил низкорослого режиссера по плечу, отчего тот отлетел к стене и вжался в нее, чтобы не упасть.

- Простите! – извинился Медвежин. – Это из-за удовольствия общаться с вами. Не удержался.

- Всегда готов! – заулыбался Дорожкин, уверенный, что на его плече остался такой синячище, который не пройдет и за месяц.ц плече остался синичищеупасть.егка заучал, подражая Медвежину, но на тоно Дорожкин ностях Виктори   

 

5.

         Когда Ксения Пичугина получила письмо из прокуратуры Москвы за подписью прокурора отдела Холодцовой, то удивилась тому, что ее жалоба была Холодцовой перенаправлена не в Купеческую прокуратуру по месту  жительства Ксении и совершения преступлений против нее, а в Ближнецентральную. При этом, как сообщала Холодцова, такое действие было совершенно «в соответствии с действующим законодательством». Удивленная Ксения обратилась с расспросами к мужу, а тот и сам недоумевал.

         Они были в гражданском браке с 3 марта 2005 года, а до того дня, когда впервые увиделись и закрепили свою любовь, почти год общались по телефону. Все началось с того, что в рекламной газете Ксения увидела весьма странное сообщение:

         Институт новой физики проводит набор слушателей по специальности «Всеведение».

         Ксения не любила физику, в школе получала по этому предмету тройки, в общем, ее интересы касались совсем других сфер. О ее жизни до знакомства со странным объявлением о наборе будущих всеведущих повествуется в романе «Ксения», двадцатой книге стологии «Русская жизнь, или всеведение».

         Почти месяц Ксения думала об удивительном объявлении. Разве физика может быть новой? И что такое всеведение? А можно, например, ей стать слушательницей, хотя она совсем не знает физику? Наконец, Ксения отважилась позвонить, но газета с объявлением куда-то пропала, хотя она хорошо помнила, куда вроде бы ее положила. Ксения даже чуть не расплакалась, но вдруг сообразила, что нужный номер рекламной газеты можно найти в библиотеке, зайдя в читальный зал. Эти лишние усилия, пока она ходила в библиотеку, долго листала подшивку, пока, наконец, не выписала нужный телефонный номер, привели к тому, что Ксения уже не могла не позвонить, что она зря трудилась что ли?

         Голос мужчины, с которым она начала говорить по телефону, пронзил ее сразу удивительным тембром, правда несколько глуховатым. Как профессиональная эстрадная певица, Ксения утончено чувствовала разные звуки, включая голоса людей, которые помнила потом очень долго. Этот мужской голос находился в той части голосового спектра, в которой вообще было мало разновидностей голосов, поэтому сразу стал резко отличительным. Ксения, упиваясь чужим голосом, воспринимала с удовольствием сами звуки речи, а не содержание, которое, как бы отдаленное, доходило все же до нее.

         - А как я могу учиться всеведению, если совсем не знаю физику? – отважилась спросить она.

         - В этом есть даже определенное преимущество, - очень спокойно заявил Николай Андреевич, так звали невольного собеседника Ксении, а фамилия его была Разумеев, - ведь новая физика отрицает предшествующую, которую вы не знаете, поэтому, возможно, будет легче усвоить принципиально иную модель мира.

         Конечно, Ксения не стала слушателем Института новой физики, разве могла она бросить свое песенное творчество, но завязались какие-то добрые отношения с Разумеевым, который жил один, и поэтому стеснительная по натуре Ксения могла свободно звонить ему домой, зная, что никого этим не обижает.

         Ксения была уверена, что может вскружить голову и покорить любого мужчину, другое дело, что она их презирала, поскольку ни разу не встретила цельную натуру. После убийства ее отца она трижды выходила замуж, ища себе преданного защитника, но они все ее только обобрали, особенно последний муж. В телефонных разговорах с Разумеевым Ксения не касалась своих невзгод, зачем напрягать его чужими проблемами, ей просто нравилось общаться с человеком, который восхищался ее творчеством. Она с удовольствием пела ему под гитару свои новые песни и радовалась, когда он аплодировал ей в трубку, выражая свой восторг. Ксении также нравилось расспрашивать Николая Андреевича о том, что он купил себе из еды и что приготовил.

         Ни он, ни она не стремились встретиться и реально взглянуть друг на друга, поскольку телефонное общение их вполне устраивало душевной открытостью обоих и радостным обменом чистых чувств. Даже любовь, как они интуитивно предполагали, правда, не думая специально об этом, не могла заменить легкое, словно пух, счастье от их разговоров и взаимных подсказок, как лучше жить, делая то или другое.

         Но всему приходит конец. Ксения по давно выработанной привычке перед тем, как открыть наружную дверь, взглянула в глазок, нет ли кого на площадке. Она увидела одного из бандитов Крысиной, который сидел на ступени лестницы, ведущей на следующий этаж. Ксения затряслась, казалось, ноги снова отнялись. Шатаясь, она прошла в угол комнаты и позвонила Разумееву, который на ее счастье  тут же поднял трубку.

         - Обстоятельства так сложились, - прошептала Ксения, - что мне нужно на несколько дней спрятаться от нехороших людей, вы можете приютить меня?

         - Конечно! – мгновенно ответил Николай Андреевич, - наверное, мне лучше самому за вами заехать?!

         - Нет! – испугалась за него Ксения, - я вызову такси и попрошу водителя подняться ко мне, чтобы взять вещи.

         То, что Разумеев, ни секунды не колеблясь, согласился спасти ее, не спрашивая даже о сути угрозы, восхитило Ксению, и она поклялась, что отплатит ему тем же. Редко встречаются настоящие мужчины, действительно мужественные, значит, ей на этот раз повезло.    

         День их первой личной встречи был серым и совсем не радостным. Таких дней в Москве и Подмосковье много в феврале и марте. Мужчины уже с утра выпивают, а женщины грустят. В сон клонит сразу после обеда. Таковы особенности русской природы в это время года. Но Ксения вопреки всему, даже угрозе смерти, летела к Разумееву, словно на крыльях.

         Каждому знакомому Ксения сразу давала кличку и, вспоминая о человеке, думала, скажем, не о своей обидчице Крысиной Елене Исааковне, а о Крысе. Если, например, на экране телевизора появлялась крыса в мультфильме или передаче о животных, то Ксения сразу тут же зримо видела перед собой Крысину, удивляясь постоянно, как же они похожи: реальная крыса и Крыса-Крысина.

         Увидев Разумеева, Ксения вдруг сообразила, что впервые в жизни не способна дать прозвище человеку. У него были добрые глаза, но Добряком было нельзя назвать, поскольку одновременно глаза с глубокими, казалось, бездонными зрачками излучали разум и рассудительность. И слово «Умник» не подходило из-за оттенка насмешливости в этом понятии. Может, Умница? Снова не то! Он был самым настоящим мужчиной без каких-либо отклонений от мужественности, ясно, что Разумеев будет верховодить в их отношениях, значит, Хозяин. Опять не то! Властвование над человеком не в его творческой натуре, для него важнее отдать все силы на познание вселенной. Кто же он? Он мой мужчина, решила Ксения, а поскольку все известные ей существа мужского пола были ничтожествами, то он Мужчина с большой буквы, так его и нужно про себя звать, но ведь это не кличка, разве может быть кличкой самое широкое понятие, такое, как Человек?

         - Проходите! – вежливо сказал Разумеев.

         - И чувствуйте себя, как дома! – шутливо продолжила Пичугина.

         - Как дома? Ну, да, как дома.

         - Я, наверное, не во время к вам попала! Вы думаете о чем-то своем! Я вам мешаю.

         - Простите, все совсем не так. Вы ослепительны, и я еле сдерживаюсь, чтобы не обнять вас.

         - Так обнимите! – обрадовалась Ксения проявлению открытых чувств со стороны Мужчины.

         В тот день они любили друг друга очень долго, а когда Ксения уснула, Николай Андреевич вышел в другую комнату и, найдя не начатую толстую тетрадь, постарался описать свои чувства к Ксении, чтобы потом при случае вспомнить о пережитом:

         - Наконец-то спустя год мы соединились. В первый момент Ксения показалась мне испуганной обезьянкой, только что сумевшей вырваться из джунглей, где на нее охотились тигры и питоны. Я стал человеком, возможно, даже единственным, к кому она смогла прижаться, уже не дрожа. Моя любовь к Ксении не имеет пределов, наши души слились, никто не знает нас лучше, чем мы сами. Глубоко уверен, что на Земле нет более прекрасной женщины, чем Ксения. Она душевна, творчески духовна и физически совершенна. Полная гармония Плоти, Духа и Души.

         - Что ты пишешь? – спросила неожиданно подошедшая Ксения, а, прочитав, сказала: - Пиши обо мне каждый день, а я буду читать, мне интересно и очень приятно.

         В результате Разумеев начал вести своеобразный дневник, в котором описывал свое ежедневное отношение к Ксении, а также какие продукты и вещи купил. Естественно, что он еще фиксировал свои достижения в науке, указывая, сколько страниц сочинил за день, и выписывая полученные формулы. Возможно, именно этот дневник позволил им не разбежаться в первые дни, недели и месяцы. Когда Ксении становилось невмоготу от ужасных мыслей о своем прошлом, о котором не расскажешь полностью любимому, когда прежние страхи начинали снова давить и раздавливать ее, она брала разумеевский дневник, и уже несколько прочитанных строк меняли настроение.

         Когда был создан Следственный комитет при Генеральной прокуратуре России с увеличенными возможностями следствия, Разумеев предложил Ксении:

         - Иногда у тебя бывали минуты, хотя и редкие, когда ты хотела обратиться в правоохранительные органы, на что-то надеясь. Но такое обращение было тогда бесполезным, фактически самоубийственным. А сейчас самое время! Потом опять коррупция воспрянет, еще больше усилится и снова все засосет. Нужно втиснуться в эту временную щель. И забудь, что боишься, ты всегда мечтала отомстить за убийство отца! Но решение должна принять только ты сама. За период жизни со мной ты отдохнула, ужасные мысли уже не так тебя мучают, психически ты готова к борьбе, многое выдержишь, но лишь ты знаешь, интуитивно чувствуешь, до какого предела способна дойти. Поэтому думай, я же приму любое твое решение.  

         - Мне легче взять пистолет и убить Крысу! – запальчиво ответила Ксения, душой понимая, что ее мужчина прав.

         - Всех не убьешь, а если убьешь кого-то, то опустишься до их уровня беззакония.

         - А ты мне будешь продолжать помогать?!

         - Конечно, помогу всем, чем смогу! Уже думал, как нужно поступить. Следует направить на имя Генерального прокурора жалобу всего на одной странице, а потом в зависимости от обстоятельств рассмотрения твоего послания можно будет приводить дополнительные материалы, но опять-таки не все, пока не откроют уголовное дело. Если же сразу описать все подробно, то существует вероятность, что копии бумаг попадут в руки Рогова и его люди запугают свидетелей и уничтожат еще пока существующие улики.

         Ответ прокурора Холодцовой на первичное обращение Ксении Генеральному прокурору заставил их задуматься.

         - Давай рассуждать логично! – предложил Разумеев: - Предположим, прокурор Холодцова просто ошиблась, тогда Ближнецентральная прокуратура перешлет твое письмо в Купеческую прокуратуру или следственный отдел при ней. На худой конец жалобу сбросят в Купеческий ОВД. Если же они так не поступят, нарушая тем самым Уголовно-процессуальный кодекс РФ, то должностные лица, действующие против тебя, себя автоматически выдадут.

         - А ведь нотариальная контора Полосатиной находится в Ближнецентральном районе, - вспомнила Ксения, - может, из-за этого Московская прокуратура отправила мою жалобу в Ближнецентральную прокуратуру?

         - Возможно, что так, - с нескрываемым сомнением согласился Николай Андреевич. – Но все это весьма странно!

         Второе письмо из правоохранительных органов, подписанное заместителем Ближнецентрального прокурора Грызуновым К. О., еще более их удивило, даже потрясло, а Ксению весьма напугало. Поскольку Грызунов направил бумагу Ксении в свой подведомственный Ближнецентральный ОВД, то, следовательно, как показалось Пичугиной, пытается сделать так, чтобы делом Ксении начал заниматься подконтрольный ему человек.

         - А ты говорил, что началась борьба с коррупцией! -  укорила мужа Ксения, они как раз поженились за месяц до отправки обращения к Генеральному прокурору, чтобы победу или поражение принять совместно даже юридически, на законном основании. Вообще-то им обоим было наплевать на штамп загса о заключении брака в паспорте, главное ведь их отношение друг к другу, которое все равно ничем не зафиксируешь, чувства есть или их нет, но Ксения, напряженно думая о том, что могут совершить с ней Рогов и Крысина после того, как она обратится в правоохранительные органы, спросила об этом Разумеева.

           - Если считать их очень умными и предприимчивыми, а так нужно мыслить всегда, когда оцениваешь противника, даже слабого, то, используя твою дочь, которая находится под полным криминальным влиянием Крысиной, они могут объявить тебя сумасшедшей и на основании всего лишь заявления твоей дочери поместить в психиатрическую больницу на долгие годы.

         - Как же быть?! – перепугалась Ксения.

         - Если я официально стану твоим мужем, то…

         - То только ты, а не моя дочь, сможешь  отправить меня в сумасшедший дом, - продолжила фразу любимого мужчины Ксения, слегка посмеиваясь, - но так никогда не поступишь, поэтому прямо сейчас идем в загс.

         - А кольца? – весьма спокойно, почти невозмутимо поинтересовался Николай Андреевич, словно они уже давно решили пожениться, хотя их души всегда знали о единстве и соединенности обеих судеб.

         Они купили кольца и поженились в день рождения Разумеева, чтобы, как он сказал, всегда помнить дату свадьбы и отмечать ее одновременно с днем появления его на свет.

 

6.

         - Хорошо, что я купил Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, - заявил Разумеев Ксении, когда они в очередной раз принялись обсуждать содержание писем из Московской и Ближнецентральной прокуратур, - попробую в них разобраться, а потом доложу тебе. – Он так и сказал, что доложит, тем самым подчеркивая этим словом, что является подчиненным началом, ее помощником, исполнителем воли Ксении по отмщению за гибель ее отца.

         Как выяснил Николай Андреевич, внимательно изучив УК  и УПК РФ, предварительное расследование заявления о преступлении производится в форме предварительного следствия или в форме дознания. Дознание осуществляется дознавателями органов внутренних дел России применительно к преступлениям небольшой и средней тяжести, за которые максимальное наказание не превышает соответственно двух и пяти лет лишения свободы.  Для тяжких же и особо тяжких преступлений, лишение свободы за которые составляет до десяти и свыше десяти лет, предварительное следствие обязательно.

         Все преступления, совершенные над Ксенией членами организованной преступной группы (ОПГ) Рогова, были по классификации УК РФ особо тяжкими: убийство ее отца (статья 105 УК РФ), похищение ее самой (статья 126 УК РФ), грабеж и разбой  ее имущества (статьи 161 и 162 УК РФ), вымогательство (статья 163 УК РФ), в силу чего проведение предварительного следствия на основании российских законов было обязательным.

         Стало отчетливо ясно, что защищающие интересы Рогова коррумпированные должностные лица из правоохранительных органов с самого начала уже пытаются не допустить объективного предварительного следствия, заменив его противоправным дознанием со стороны подконтрольного участкового. Но какой же правовой орган по закону должен осуществить предварительное следствие в случае Ксении? Оказалось, что такой конкретный орган строго определяется на основании принципа подследственности, изложенного в статье 151 УПК РФ, согласно которому та или иная статья или ее часть УК РФ относятся к сфере деятельности следователей  либо прокуратуры, либо МВД, либо ФСБ. В случае Ксении похищением и убийством должны были заниматься следователи прокуратуры, а грабежом, разбоем и вымогательством, совершенными организованной преступной группой, – следователи МВД. Поскольку проверка сообщения о преступлении должна начинаться с наиболее тяжкого, то заявление Ксении с самого начала должен был рассматривать следователь следственного отдела при Купеческой прокуратуре города Москвы – такой законный порядок определял УПК РФ. А скрытые от Ксении коррупционеры, нарушая правопорядок, для удобства противодействия ей перебросили ее обращение в Ближнецентральный ОВД.  

Согласно статье 145 Уголовно-процессуального кодекса (сокращенно УПК РФ) по результатам рассмотрения сообщения об уголовном преступлении дознаватель, следователь или прокурор могут принять одно из трех возможных решений: 1) возбудить уголовное дело, 2) отказать в возбуждении уголовного дела и 3) передать сообщение заявителя о преступлении по подследственности. Следовательно, если письмо Ксении Генеральному прокурору попало в Ближнецентральный ОВД случайно, по недоразумению, то письмо по подследственности и территориальности должно быть по закону обязательно перенаправлено в Купеческий следственный отдел.     

         Поняв все это, Разумеев разъяснил тонкости сложившейся ситуации Ксении и спросил:

         - Что будем делать?!

         Страх, а затем ужас охватил Ксению. Она поняла, что в ее жизни снова начинается период насилия над ней, но если раньше над ней измывались бандиты, то теперь правоохранители, что, в общем-то, наверное, даже страшнее, ведь они могут и посадить.

         - Может, подождем, пока не придет ответ из Ближнецентрального ОВД? – задал вопрос Разумеев, чтобы вывести жену из состояния оцепенения.

         Ксения взглянула на мужа и, собравшись с мыслями и душевными силами, решительно заявила:

         - Нужно опередить события, позвонить в Ближнецентральный ОВД, выяснить, кому попало мое заявление, и поговорить с этим человеком до того, как он поставит обо всем в известность Рогова и Крысину, вызвав их при дознании в качестве свидетелей. Ведь тогда они захотят убить меня! Но только прошу, позвони сам, я нормально и говорить не смогу, буду вся дрожать.

         К удивлению Разумеева Ксения разрыдалась.

         - Ну, не плачь, моя девочка, - начал успокаивать он ее, - все будет хорошо!

         - За что?! – закричала она. – Почему?! Я никому никогда ничего плохого не сделала! Почему они так ко мне относятся?

         - Потому что они не люди! – твердо сказал Разумеев. – Они звери и не просто хищные звери, а абсолютно безжалостные, иначе им не выжить среди людей, таких, как мы. В них совсем нет доброты, а только жажда крови и наживы.

         Эти ужасные по смыслу слова вдруг успокоили Ксению.

 

Продолжение следует

 

Обозначения

 

В правовой сфере общеупотребительно использование особых аббревиатур, позволяющих экономить время на запись и произнесение широко распространенных понятий. Приведение их здесь, в самом начале книги, позволяет в случае затруднения в расшифровке обратиться к данному месту текста:

УК РФ – Уголовный кодекс Российской Федерации,

УПК РФ – Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации,

ОПГ – организованная преступная группа,

ПОПГ – правовая организованная противоправная группа,

ОВД – отдел внутренних дел,

УВД – управление внутренних дел,

ГУВД – главное управление внутренних дел,

ОБОП – отдел по борьбе с организованной преступностью,

СО – следственный отдел,

СУ – следственное управление,

СКП РФ – Следственный комитет при Генеральной прокуратуре РФ.