Вячеслав Потемкин

Стология "Русская жизнь, или всеведение"

Книга 28. "Руслана, или женщина сопровождения"

1.

22 февраля 1999 года Руслане Викторовне Поляковой исполнилось тридцать пять лет. Она окончила Московский институт химического машиностроения в 1991 году, и вдруг выяснилось, что с её профессией в условиях сокращения производства просто невозможно устроиться на работу.

МИХМ

Тогда Руслана занялась шитьём. Она стала специализироваться на деловых женских костюмах с вышивкой из золотых и серебряных нитей. Такая вышивка на карманах, нижней части рукавов, а иногда на воротнике и груди, придавала женской деловой одежде особый шарм. В месяц она делала примерно три-четыре таких костюма на заказ по цене 200-300 долларов, и денег вполне хватало, чтобы жить в Москве безбедно даже с двумя пенсионерами-родителями.

У неё сложились какие-то странные, в определённом смысле даже враждебные, отношения с клиентками. Руслана была лицом одновременно мила и красива, а когда улыбалась, то словно бы вся озарялась каким-то внутренним светом. Из-за такой удивительной нежной красоты другие женщины её не только не любили, но старались при встрече как можно быстрее вырваться из под её личного обаяния. Милостивость внешности Русланы была незаурядна ещё тем, что длинные волосы имели вороний цвет с тёмно-синим отливом, а глаза казались бездонной черноты. Обычно женщины с таким цветом волос и глаз ассоциируются с неприглядной судьбой выбранного ими мужчины, оккультизмом, гаданием, магией, их даже принимают за ведьм, но Руслана подобные чувства не вызывала. Скорее всего, это было связано с её белоснежной кожей и как бы ласковыми, томными скулами. Такие элементы лица просто не могли быть у роковой, "чёрной" женщины.

Итак, богатые клиентки Русланы поддерживали с ней лишь строго деловые отношения, и, передавая друг другу, обязательно предупреждали, чтобы портниху не знакомили ни с мужем, ни с любовником, а то непременно отобьет.

Её родители, опечаленные судьбой России, умерли практически одновременно. Оставшись одна, Руслана пять дней в неделю кроила, шила и вышивала, а по субботам и воскресеньям проводила время у родной семидесятилетней тётки, которая тоже жила одна и часто болела. В результате, у Русланы просто не было времени встречаться с каким-либо мужчиной, и возникшие знакомства никогда не перерастали в длительный любовный роман.

Конечно, Руслана давно уже не была девственницей, однако, случайные половые акты не приносили ей никакого удовлетворения. Тётка постоянно пыталась найти кого-то для родной племянницы, но предлагаемые мужчины оказывались какими-то пресными, без настоящей изюминки.

Не удивительно, что свой день рождения Руслана отпраздновала только вдвоём с родной тёткой Евдокией Максимовной, похожей чем-то на сдобную пышку. Даже волосы толстой тётки казались обсыпанными мукой - так мелкими пятнами, весьма странно проявилась седина.

- За то, чтобы ты вышла замуж ещё до моей смерти! - произнесла вслух тётка тост и всплакнула. - Скажи, что обещаешь мне это!

- Как могу что-то обещать? - пожала плечами Руслана. - Сейчас мужчин-то хороших нет. Одни пьяницы, да эгоисты остались.

- О, не говори так! - стала защищать свою позицию Евдокия Максимовна, носившая ту же фамилию Полякова, что и Руслана, поскольку была сестрой её отца. - Хорошие мужчины ещё есть!

- Может, и есть, - не стала спорить Руслана. - А вот мне хочется встретить такого, который стал бы для меня одновременно мудрым учителем и сладостным любовником.

- Чему же он должен тебя учить? - удивилась впервые услышанной странной позиции племянницы Полякова.

- Правильной жизни!

- Уж не за священника ты собираешься замуж? - спросила, ничего не понимая, Евдокия Максимовна.

- Не знаю, но думаю, священник меня в руках не удержит. Я хочу с будущим мужем слиться в единое целое, чтобы мыслила только о нём, а он обо мне.

Тётка махнула рукой и обиженная ушла на кухню, бормоча, что из-за таких привередниц и упала рождаемость в России.

Когда Руслана приехала домой от тётки почти в одиннадцать часов вечера, ей позвонила молодая жена денежного олигарха Липского:

- Русланочка, выручай! Муж привёз мне из Франции костюм, завтра идём на приём в Кремль, и я умоляю тебя вышить на левой стороне, у сердца, золотой герб России.

- Но я просто не успею всё сделать за ночь! - несколько сердито сказала Руслана, однако, стараясь сдержать возникшее и усиливающееся возмущение от явно невыполнимой просьбы.

- Ну, давай, хотя бы попробуем! - заныла Оксана Липская своим почти детским голоском. - Я заплачу тысячу долларов.

Зная жадность Оксаны к наличным деньгам и понимая, что сильная усталость за день не позволит проявиться ночью второму дыханию при работе, Руслана, чтобы не обижать клиентку отказом, просто подняла цену:

- За такую сложную и срочную работу нужно две тысячи.

Оксана несколько секунд недовольно подышала в трубку, а потом решилась:

- Русланочка, я согласна.

- Тогда приезжай за мной на машине и вези к себе. Может, успею к твоему выходу в свет. Во сколько начинается приём в Кремле?

- В семнадцать. Но к трём всё уже должно быть готово.

- Жду тебя, - сказала Руслана и бросила трубку.

2.

Всю ночь и ещё полдня Руслана вышивала герб на пиджаке Оксаны. Дело часто тормозилось из-за того, что Руслана в нервной спешке укалывала иглой пальцы, и приходилось ждать, пока кровь застынет, иначе на нежно голубом костюме Липской могли появиться красные пятна, которые пришлось бы тут же замывать. Поскольку Руслана уже не впервые вышивала герб, то этот прежний опыт очень помог ей.

Когда Оксана надела на себя готовый пиджак, в комнату вошёл Владимир Моисеевич Липский. Даже не взглянув на портниху, он окинул жену оценивающим взглядом. Его задание было отлично выполнено. Герб России на женской груди выглядел превосходно.

- Володенька, - нежно сказала Оксана, - Руслане нужно заплатить две тысячи долларов. Только на этом условии она согласилась выполнить работу.

Липский зло взглянул в усталые от бессонной ночи глаза Поляковой.

- Это грабёж! - жёстко заявил он. - Хватит и тысячи.

Ни слова не говоря, Руслана сняла с Оксаны пиджак и взяла в руки ножницы:

- Владимир Моисеевич, или заплатите, как договаривались, или срежу свою вышивку.

Липский, словно волчок, резко развернулся и выскочил за дверь. Если Оксана, которая была выше его на голову, олицетворяла флегматичность, то олигарх был подвижен, как ртуть. Через минуту он вернулся с деньгами. Пересчитав сотенные купюры, Руслана мило улыбнулась Липскому, тихо прошептала Оксане, прощай, и хотела уже выйти из комнаты, но олигарх вдруг попросил задержаться.

- А у вас есть характер, - сказал он, - и деловитость, и даже мужество. Не хотите с нами пойти на приём в Кремль? Точнее, не с нами, а с одним моим партнёром, который только что прилетел с Кавказа. Вы будете на этом приёме его женщиной сопровождения. Я заплачу тысячу долларов. В вашу функцию будет входить поддержание с ним беседы и с теми, кто к нему будет подходить. Когда человек стоит на приёме один, это, согласитесь, плохо смотрится, он как бы обесценивается в глазах окружающих.

Вид на Кремль с Большого Каменного моста

- Хочу две тысячи, - устало сказала Руслана, чтобы олигарх от неё отстал. - И прямо сейчас.

Липский хмыкнул и снова исчез. Оксана не знала, что сказать, и переминалась с ноги на ногу. Потом неожиданно рассмеялась:

- А ты, молодец, Русланочка!

- Никакой я не молодец, а дурочка. Ведь знаю: слово не воробей, вылетит, не поймаешь. Хочу одно, а получается другое.

Возникший Липский протянул Руслане деньги и заявил:

- Вас отвезут домой, переоденьтесь, а потом доставят в гостиницу "Москва" к моему партнёру, его зовут Руслан Магомедов, и вы вместе пройдёте в Кремль. Не забудьте взять с собой паспорт.

Гостиница «Москва»

Дома Руслана вначале приняла душ, чтобы снять с себя усталость, а потом, особо не задумываясь, надела лучший свой костюм черного цвета, обшлага и карманы которого были обшиты красивой вязью из серебряных нитей в виде обращённых друг к другу клювами двух жар-птиц с распущенными хвостами. Юбка немного не доходила до колен, и стройные ноги Русланы в колготках телесного цвета могли легко вызвать восхищённый мужской взгляд.

Руслан Магомедов оказался высоким и плотным мужчиной примерно пятидесяти лет, одетым в светло серый костюм из дорогого материала. Магомедов был при галстуке и в белоснежной рубашке, однако, брюки не были отутюжены и небрежно провисали в районе колен. Поскольку на голове Магомедова покоилась высокая папаха из бело-серебристого барашка, то провисание брюк воспринималось как необходимый, сознательно выбранный элемент мужского облика джигита, признающего цивилизацию лишь до определённого предела.

Когда Руслана вошла в номер Магомедова, то ей пришлось снять свою шубу, и мужчина остался весьма доволен её внешним видом.

- Володя сообщил мне, что вы хороша собой, но он ошибся… По-моему, красивее вас нет ни одной женщины на свете.

- А ваша жена? - спросила Руслана. - Разве она не самая красивая женщина?

- Да, конечно, - спокойно согласился Магомедов. - Моя жена также самая красивая.

- А разве могут одновременно быть две самые красивые женщины на свете? - заинтересовалась Руслана.

- Конечно! Любая женщина, которая мужчине нравится, уже является самой красивой. Иначе она не может быть любимой.

Руслана весьма подивилась такой своеобразной логике кавказца. Затем их подвезли к Кремлю, хотя проехать нужно было совсем ничего. В приёмном зале Руслана поняла, почему Магомедову нужна была женщина сопровождения. Пока к Магомедову присматривались люди из администрации Президента, решая, как к нему лучше подступиться, Руслан и Руслана оживлённо беседовали, непринуждённо дефилируя по залу.

Когда появились Липские, то начали по кругу здороваться с ведущими лицами России. Каждый из высокопоставленных государственных чиновников обращал внимание на вышитый золотыми нитями российский герб на пиджаке Оксаны.

- Эх, если бы вы, Оксана Кирилловна, были нашей императрицей! - шутливо вздохнул один из них, и лицо Липской стало пунцовым от такого знака внимания.

Оксана вызвала оживление среди присутствующих в зале, даже произвела фурор, о них начали говорить, чего собственно и добивался Липский. Потом семья Липских подошла к Магомедову и Поляковой, и счастливая от женского успеха Оксана слегка коснулась губами щеки Русланы. Этот знак внимания жены самого богатого человека России к незнакомой для всех женщине не остался незамеченным. Чиновники среднего ранга захотели разведать почву, чтобы тут же донести полученные сведения до высокого начальства. Поняв, что его план не только начинает удаваться, но и обрастает дополнительными возможностями, Липский, чтобы ещё больше заинтриговать чиновников, посоветовал жене:

- А почему бы тебе и госпоже Поляковой не отойти по вашим женским делам, чтобы вы вернулись ещё более ослепительными?!

Как только женщины, чувствуя на себе изучающие взгляды почти всех собравшихся мужчин, удалились, Липский сказал Магомедову:

- Когда тебя представят министру Петрову, отойди с ним в сторону и пообещай, что передашь в его фонд "Сильная Россия" миллион долларов.

- А где возьму такие деньги?

- Если он согласится на сохранение офшорной зоны в твоей республике ещё на год и на твою координацию финансовых потоков в офшоре через мой банк "Витязь", то сам внесу деньги.

У Магомедова настолько повысилось настроение, что ему захотелось женской ласки после кремлёвского приема:

- А я могу предложить Руслане, чтобы она осталась на ночь в моём номере?

- А зачем? - сделал вид, что удивляется Липский. - Пришлю тебе молодую девушку, а этой черноволосой портнихе почти сорок.

- Но я хочу её! - пытался настоять на своём кавказец.

- Ничего не получится. Ей заплачено только за однодневную функцию женщины сопровождения и совсем не мало: две тысячи долларов. Сколько она возьмёт за постель, я не знаю. Скорее всего, откажет.

- Пусть тогда будет сопровождать меня в следующий раз, - попросил, сразу смирившись с неудачей, Магомедов. - Она умная, с ней интересно говорить.

После выслушивания официальных коротких речей все сели в другом зале за накрытые столы.

Георгиевский зал

Магомедов и Полякова оказались на наименее почётных местах, в самом конце, отчего гордый кавказец очень расстроился. Но буквально через несколько минут Магомедова пригласили за стол Липского. Обрадованный Магомедов, забыв про Руслану, быстрым шагом проскочил почти весь зал. Он оказался совсем близко от Президента России, охрана напряглась, но, поскольку Липский, мгновенно оценив ситуацию, встал навстречу кавказцу и дружески усадил за свой стол, то всё утряслось.

- На твоём месте только что сидел чиновник из Счётной палаты, но я предложил ему десять тысяч долларов за место, и он ушёл, объяснив, что заболел, - шепнул олигарх Магомедову. - Эту сумму внесу в твой общий долг. Не возражаешь?

Хотя Магомедов догадался, что Липский купил место не за десять, а за пять тысяч долларов или даже меньше, но умело изобразил счастливое лицо:

- Благодарю тебя, Володя. Сидеть через столик от Президента России весьма почётно. А нас будут фотографировать? Мы попадём в один кадр с Президентом?

- Не беспокойся, я куплю фотографии, - сказал Липский. - Мне всегда в таких случаях передают фотографии.

- Но зачем ты тогда за них платишь? - поинтересовалась Оксана у мужа. - Дают же бесплатно.

- Глупенькая, если не заплачу, то в следующий раз фотограф Президента не передаст снимки. Он же не обязан нас фотографировать. А так он подберёт лучший ракурс.

3.

Когда Магомедов неожиданно покинул её, Руслана даже обрадовалась. Она так утомилась от швейной работы за ночь и последующие полдня, что с трудом скрывала зевоту. На третьем месте за её столиком сидел какой-то мужчина средних лет, которого Полякова не разглядела. Руслана не хотела встречаться с ним взглядом, чтобы он не выразил желания познакомиться с ней. Ей было просто не до разговоров. Поэтому Руслана повернула голову в бок, как бы всё время наблюдая за российским Президентом.. В такой неудобной позе она и ела.

Мужчина молчал, медленно поглощал пищу, и почти совсем не пил, при этом также стараясь не глядеть на сидевшую напротив женщину. Его весьма скромное поведение было вызвано тем, что располагающая к себе, удивительная, манящая красота соседки привела к нервному столбняку. Мужчина растерялся и не знал, как себя вести. Было ясно, что человек в папахе явно оставил русскую прелестницу ради более престижного места. Но кто он ей? Просто знакомый, работодатель или любовник? Скорее всего, работодатель. Так рассуждал Геннадий Иванович, руководитель инвестиционной компании "Русские финансы".

Прошло почти полчаса, мужчина напротив не приставал к ней, и Руслана отважилась взглянуть на столь хорошего человека. Но шея, уже привыкшая к боковому положению, с трудом повернулась, даже хрустнула и Полякова невольно улыбнулась самой себе. Эта застенчивая, но восхитительная усмешка сразу вызвала ответную мужскую улыбку.

Руслана, уже на правах замеченной соседки, спокойно охватила взглядом облик незнакомца. У него было овальное, вытянутое вверх лицо и прилизанные русые волосы, отчего лоб казался очень высоким. Изящный нос был слегка курнос в нижней части, а верхнюю губу прикрывали в виде опрокинутой вниз буквы "с" тонкие усы, заостренные кончики которых не выходили дальше окончаний рта. Очки мужчины представляли собой два модной формы эллипсоида с двумя тонкими перекладинами на переносице. Сосед имел неправдоподобно большие плечи, хотя, возможно, так казалось из-за особого покроя пиджака, тем более, что мужская шея вместе с воротником рубашки как бы вырывалась из одежды. По возрасту мужчине было лет сорок. Он явно старше Русланы, но не намного.

Они смотрели друг на друга и молчали. Наконец Руслана осознала, что мужчина первым не заговорит. Когда она это поняла, радостно ощущая, что ей достался благовоспитанный и неразговорчивый партнёр по столу, то инициатива далась ей уже легко.

- Наверное, мы достаточно не мешали друг другу, чтобы теперь вступить в контакт?! - утверждающе спросила Руслана. - Я попала в Кремль в качестве женщины сопровождения того мужчины, который перебрался поближе к Президенту. А вы?

Руслана специально сразу сказала о своей функции, чтобы избежать ненужных вопросов о том, почему её покинул Магомедов.

- Я так и понял, - спокойно заявил Усоев, такая была фамилия у соседа Русланы. - А теперь догадался, что Липский специально вас приставил к Магомедову. Вместе вы смотрелись очень импозантно. Горец и русская красавица.

- А вы их знаете? - удивилась Руслана, при этом обрадовавшись, что её назвали красавицей.

- Кто же не знает российскую финансовую шпану?! Даже стихи из-за них переиначили: одна шпана сменить другую спешит, дав воле полчаса.

- Вы их так сильно не любите?

- А вы?

- Я их не знаю. Мне заплатили, я пошла.

- И долго вы работаете в роли женщины сопровождения?

- Первый раз.

- А я финансист, по имени Геннадий Иванович… Простите за вопрос, у вас красивые длинные пальцы но почему-то некоторые их кончики опухшие. Вы, наверное, шьёте иглой? У меня мама была портнихой, и когда работа оказывалась спешной, то она укалывалась, и пальцы распухали, как у вас.

- Всю ночь срочно вышивала жене Липского российский герб на пиджаке. Вот и пострадала. А зовут меня Русланой, Русланой Викторовной.

- Мама, кстати, опускала в таких случаях пальцы в водку, и ей помогало. А как поступаете вы?

- Никак! Жду, когда всё само собой пройдёт.

- А давайте попробуем?! Я налью водку в этот большой фужер, а вы незаметно опустите туда пальцы, как бы случайно окунулись.

- Ладно! - согласилась Руслана, с удовольствием ощущая не наигранную мужскую заботу о себе.

Они снова молчали, ожидая реакцию пальцев Русланы в неожиданном эксперименте. Через пять минут Руслана вытащила пальцы и с сожалением заявила:

- Мне кажется, водка не помогает. Как болели пальцы, так и продолжают болеть.

Усоев молча взял бокал, в котором только что покоились женские пальчики, и залпом выпил содержимое.

- Зачем вы это сделали? - удивилась Руслана

- Не пропадать же добру!

- Но водка стала грязной.

- Она стала восхитительной, - смотря в глаза соседке, заявил Усоев и начал закусывать.

И вдруг Руслана ощутила, как уколотые пальцы сразу начали меньше болеть. Это было так замечательно, что она тут же призналась мужчине:

- А вы, оказывается, мой спаситель. Боль стихает.

- Так давайте ещё подержим, - предложил Усоев и опять с удовольствием заполнил фужер водкой.

Они снова молчали, глядя друг на друга.

- О чём вы думаете? - не выдержав, спросила Руслана. - У меня такое чувство, словно вы хотите мне что-то сказать, но не решаетесь. Говорите, не стесняйтесь, я вам весьма признательна. Пальцы почти совсем не болят.

- Я сейчас веду переговоры с одним арабским банкиром. Завтра вечером поведу его в ресторан. Вы не могли бы сопровождать меня?

- Вам это так необходимо?

- Да! А заплачу я вам столько же, сколько дал Липский.

- Вам не жалко две тысячи долларов? - удивилась Руслана.

- Чтобы доказать вам, что не жалко, заплачу три.

- Я и не знала, что быть женщиной сопровождения столь выгодно.

- Мне кажется, араб хочет меня обмануть. Мы должны создать совместную финансовую группу, а для взаимной гарантии договорились перевести по одному миллиону долларов на общий счёт в другом арабском банке. Но я до конца арабу не верю.

- Тоже слышала, что арабские мусульмане считают за честь обмануть неверного. Если вы не доверяете ему, зачем рисковать?

- Наш бывший посол из его страны, который работает у меня советником, клянётся в честности намерений Аль-Каби. Они давно знают друг друга.

- А в чём будет состоять моя роль?

- Фахд Фахд Аль-Каби играет светского человека. Он может, решив, что вы моя любовница, пригласить нас вместе в Каир. И вот тогда вы согласитесь, но скажете, что мы приедем через месяц, поскольку у вас неотложные дела в Москве. Если он честный банкир, то не станет настаивать на ускорении моего приезда. По договорённости, я перевожу деньги, а через два дня приезжаю. Понятно, что если я собираюсь приехать через месяц, то и деньги переведу не раньше.

- Я поняла, - подивилась уму своего соседа Руслана. - Если этот араб решил обмануть вас, то учёл все внешние обстоятельства, которые ему, однако, нужно поддерживать до перевода вами денег. Если он обманщик, то за месяц в сотканной им сети могут возникнуть видимые для вас проколы. Если честный, то вы нисколько не обижаете своего будущего партнёра необоснованным недоверием.

Геннадий Иванович расцвёл от удовольствия:

- Милая Руслана Викторовна, вы обладаете хорошим логическим умом. Вам следовало выучиться на финансиста, и вы могли бы хорошо преуспеть в наше время.

4.

Фахд Фахд Аль-Каби оказался полным человеком, ниже среднего роста, похожим комплекцией на Липского. За ресторанным столом их было четверо: Руслана и Усоев, а напротив - араб и переводчик. Когда приблизился официант, чтобы уже принять заказ, Аль-Каби захотел выяснить, в какие блюда не входит свинина, даже капля свиного жира, но официант не знал. Вызвали повара. К удивлению Русланы, оказалось, что свинина в той или иной форме, пусть в малом количестве, входила в состав всех мясных блюд и супов, включая дичь. Получалось, что арабу, как правоверному мусульманину, было нечего есть кроме салатов и фруктов. Позабавившись ситуацией, Геннадий Иванович заявил, что, поскольку они не торопятся, повар должен приготовить еду по специальному заказу глубокоуважаемого арабского гостя, а последний может присутствовать при отборе продуктов и их жарке. Когда повар, Аль-Каби и переводчик ушли на кухню, Усоев брезгливо поморщился:

- Всё это есть игра на публику, подчёркивающая приверженность Фахда вере и, следовательно, чести и данному слову. На самом деле, в подобной ситуации, чтобы гостеприимные хозяева не были обижены, правоверному мусульманину позволяется принять предлагаемую пищу, исключая, конечно, явных кусков свинины.

- В отдельные мгновения мне его весёлые и масленые глазки кажутся затравленными, - поделилась своим наблюдением Руслана.

- Вполне возможно, что он подошёл, например, к черте банкротства. Такое бывает. Репутация есть, но вместо денег долги. Отхватив мой миллион, он получит лучшие шансы, чтобы скрыться.

- Но если вы так сильно не доверяете ему, то зачем имеете с ним дело?

- У арабов много свободного капитала, но он консервативный, малоподвижный. Если сделать своими друзьями нескольких арабских финансистов, то они могут начать инвестировать в Россию свои деньги под мои проекты. Важный фактор состоит ещё в том, что Коран не советует мусульманам брать большие проценты от вложенного капитала. Я давно искал арабских партнёров, даже на работу взял двух бывших советских послов в арабских странах. И вот один из них, Ножин, порекомендовал Аль-Каби. Я послал Ножина в Египет, и он провел предварительные переговоры с Фахдом. Тот подключил ещё двух финансистов и в качестве представителя группы прилетел в Москву. Конечно, Аль-Каби производит приятное впечатление, но сердце моё неспокойно.

- Аль-Каби женат?

- Да, у него дочь и два сына. Фахд владеет сетью магазинов и средним коммерческим банком. Во всех отношениях он приличный человек, но я никак не могу ему поверить.

- Простите, если обижу вас, но мне не нравится ваш переводчик с арабского языка. У него какие-то бесцветные и совершенно равнодушные глаза.

- Это оттого, что он алкоголик. Закончив институт военных переводчиков, он попал в Сирию. Окружающие много пили и его споили. После Горбачёва советников удалили, и Андрей Жуков оказался не у дел. Держу его за честность, но раз в месяц у него обязательно запой. Вот и сегодня он, наверное, близок к этому состоянию.

- Тогда пусть не пьёт за столом. Ведь не сможет переводить.

- А по мне, пускай пьёт. Он не буянит, а начинает много говорить. Может, разозлит Фахда, и тот проговорится. Такое однажды было. Двое арабов, посчитав его в стельку пьяным, начали говорить на другом диалекте, комментируя переговоры. Но Андрей, удивительно, понял их мысль и направленность против меня. Он тут же перевел их слова: "Этого русского можно доить и доить!" Тогда была моя первая попытка подружиться с арабскими деньгами.

- А это вторая?

- Нет, уже третья.

- Второй контакт тоже был неудачен?

- Встреча была очень смешной. Предпринимателей нашёл сам Жуков. Это были директора текстильных фабрик. Договорились, что они станут поставлять контейнеры с мужскими носками на реализацию, то есть, без предоплаты. Подписали документы, а потом они попросили пять тысяч долларов в долг, дескать, ещё не открыли в Москве счета и не перевели деньги, что сделают в ближайшие дни. Я рассмеялся и порвал документы. Эти проходимцы за месяц успели таким образом собрать почти триста тысяч долларов, и их уже искали пострадавшие, включая даже одного моего приятеля.

- Вы их сдали в милицию?

- Нет, не стал связываться. Зато потом выяснилось, что беспутный Андрей Жуков до меня отвёл этих проходимцев ещё на две фирмы, которые в результате пострадали. Арабы каждый раз давали ему по сто долларов. Пришлось Жукову полгода скрываться. Вот такой он.

- Я бы его уволила!

- А мне он нравится. Иногда нужно завалить дело, тогда я посылаю его.

- То есть вы умеете использовать не только рабочие качества сотрудника, но и его недостатки?!

- Никогда не думал об этом. Но, конечно, вы правы.

Когда Аль-Каби и Жуков вернулись за стол, началась трапеза. Занимаясь переводом, Жуков почти не ел, но не забывал наполнять свою рюмку, в силу чего быстро запьянел. Каждый пил, что хотел. Руслана - шампанское, Жуков - водку, Усоев - коньяк, Аль-Каби - минеральную воду.

- Господин Аль-Каби, - обратился Усоев к арабу, - насколько я знаю, когда мусульманин приезжает в Европу по делу, ему не возбраняется выпить с новыми партнёрами.

- Это действительно, так, - согласился Фахд Фахд Аль-Каби, - просто дал дочери слово, что не буду пить в эту поездку.

- А почему она взяла с вас такое слово? - заинтересовалась Руслана.

- Ей двадцать лет, и она боялась, что меня могут напоить и сосватать вторую жену. Ведь у нас многожёнство.

- Каир красивый город? - спросила Руслана, чтобы направить мысли иностранца в нужное ей русло приглашения в Египет.

- Да, очень красивый. Но мне больше нравится Амман. Наверное, потому, что родом из Иордании. Именно в Аммане у меня магазины, а банк в Каире. А почему бы вам, госпожа Руслана, не приехать вместе с мистером Усоевым. Каир вам понравится.

- А мы сейчас спросим мистера Усоева, согласен ли он взять меня с собой? Вы не возражаете, мистер Усоев?

- Очень признателен господину Аль-Каби за такое предложение и официально прошу Руслану сопровождать меня.

- Я рада и согласна, - весело заявила Полякова, - но у меня есть просьба, чтобы мы поехали в Каир через четыре недели. Иначе я не смогу.

Усоев тут же поддержал её, а лицо Аль-Каби по мере перевода уже еле ворочавшего язык Жукова становилось всё краснее, пока не заалело ярким странным румянцем.

- Он болел псориазом, чешуйчатым лишаем, - шепнула Руслана Усоеву, - видимо, у него когда-то было сильное нервное потрясение.

Араб несколько раз переспросил Жукова, все более распаляясь, правильно ли тот перевёл, что речь идёт о четырёх неделях, то есть о месяце. Жуков невозмутимо посмотрел своими круглыми осоловелыми глазами в физиономию Аль-Каби и несколько раз повторил, что говорится о месяце: если семь дней умножить на четыре, то получится 28 дней или целый февраль в не високосном году.

Аль-Каби с трудом сдержал себя и даже смог улыбнуться. Правда улыбка получилась вымученной.

- Значит, вы, мистер Усоев, согласны на перенос начала нашего общего дела на месяц? Но почему? Чем раньше приступим к делу, тем сильнее разовьёмся. Может, вы вначале приедете один, а через месяц с госпожой Русланой?

Усоев посмотрел вопросительно на свою соседку. Соблюдая правила игры, Полякова отрицательно замотала головой:

- Нет, нет, господин Аль-Каби, я Геннадия Ивановича одного не отпущу. Мало ли что может произойти.

Неожиданно для всех араб налил себе даже не рюмку, а полный фужер водки, и со словами, за счастье присутствующих за столом, выпил. Он пил маленькими глотками, слегка прикрыв глаза. Жуков тоже захотел налить себе водку в фужер, но Усоев удержал его руку, сказав, что больше пить нельзя.

Вытерев глаза согнутой частью большого пальца, Аль-Каби обратился к Усоеву:

- Мистер Усоев, выпив фужер водки, я вас уважил, показал своё безмерное восхищение вами. Но не очень понимаю, что произошло за столом. Почему изменилось ваше отношение к нашему общему делу? Разве женский каприз может учитываться в серьёзных делах?

Усоев пожал плечами:

- Даже не знаю, как всё это случилось. Мы, русские, считаем, то, что желает женщина, хочет бог. Один месяц ничего не изменит. Переведём по миллиону на общий счёт через тридцать дней.

- Но она вам даже не жена! - не сдержался от обиды иностранец.

Усоев нахмурил брови:

- Господин Аль-Каби, да будет вам известно, что мы состоим в гражданском браке.

Переведя эти слова, Жуков, учтя, что мужчины пристально разглядывают друг друга, быстро налил и выпил рюмку водки.

- Да, ладно, пей уж, - обратился Усоев к переводчику. - Теперь неделю тебя не увижу, да?

- Геннадий Иванович, у меня отца нет, а вы мне словно отец. Как вспомню пустыню, палатки, жару, водку, ну не могу с собой сладить.

Усоев подвёз Полякову к дому примерно в десять часов вечера.

- Извините, зайти не могу, должен доставить пьяного сотрудника его маме и бабушке. Один он у них. Андрей иногда исчезает на день-два, а они мне звонят. Как бы стал отвечать за него.

- А я вас не приглашала! - не сдержалась Руслана, решив расставить точки на "i".

- А ведь, в самом деле, не приглашали! - развеселился Усоев. - Это, значит, кое-что уже себе вообразил. Простите! Если через неделю-две выяснится, что банк Аль-Каби лопнул, вам будет полагаться премия. И скажите, могу ли рекомендовать вас своим друзьям и партнёрам?

- Как женщину сопровождения?

- Да.

- Хорошо, но только приятным.

- Приятным внешне или внутренне?

- Лучше, чтобы было и то, и другое.

5.

Через неделю Руслане позвонил помощник Липского с почти мальчишеским голосом:

– Владимир Моисеевич Липский хотел бы, чтобы вы сопровождали Магомедова при его посещении Госдумы. Только есть уточнение. Агентства, которые выделяют escort-girls, то есть девушек сопровождения, берут за одну девушку двести - триста долларов, ей достаётся сто - сто пятьдесят. Вам предлагается триста. Согласны?

– Передайте Владимиру Моисеевичу, что моя цена три тысячи долларов. Он же знает, что буду украшением любого мероприятия, а это дорого стоит. Почему бы вам за эту сумму не нанять эскорт из 20 - 30 девушек для Магомедова. Госдума встанет на уши.

Через несколько минут позвонил сам Липский:

– Русланочка, мой помощник слишком молод, чтобы понимать тонкости человеческих отношений. Вы хотите три тысячи, даю три тысячи. Ваша задача будет состоять в том, чтобы с 14 до 16 часов сопровождать Магомедова в Госдуме, а вечером стать хозяйкой банкета, который он устраивает в честь своих московских друзей.

– На сколько сантиметров вечернее платье должно быть выше колен? - спросила Руслана, подчёркивая полную деловитость их взаимоотношений.

– В Госдуме - на 5 сантиметров, вечером - на 15, - совершенно спокойно отреагировал Липский. - У вас красивые ноги, ими можно гордиться.

– У Оксаны не хуже.

– Забудьте об Оксане. Мы разводимся.

– Почему? - удивилась Полякова.

– На швейцарском курорте она сбежала с австрийским горнолыжником. Вы разве не читали в газетах и не видели по телевизору?

– Читаю только классическую литературу, а телевизор уже полгода не включала, сразу после дефолта.

– Вы мне всё больше нравитесь. Может, нам соединить наши судьбы?

Руслана опешила. Владимир Моисеевич с его внешностью колобка был ей не очень приятен, но и обижать его было не за что.

- Русланочка, почему вы молчите? - встревожился Липский. - Или не подхожу вам?

- Подходите, - сказала Руслана, оценив ситуацию трезвыми глазами, ещё не хватало ей иметь столь сильного и опасного врага, - но, к сожалению, Владимир Моисеевич, состою в гражданском браке. А я никогда не изменяю мужчине, пока он меня не бросил. Я очень верная женщина.

Липский видел людей насквозь и почувствовал внутреннее колебание Русланы. Поэтому он заявил:

- Русланочка, не поверю вам, если вы не назовёте вашего гражданского мужа.

- А вы никому не скажете?

- Клянусь, не скажу!

Полякова вздохнула, одновременно улыбаясь, словно гора упала с плеч:

- Мой гражданский муж - это Геннадий Иванович Усоев.

- Президент инвестиционной компании "Русские финансы"?

- Да!

Липский захохотал:

- Ваш гражданский муж приглашён на банкет к Магомедову. Как он отнесётся к тому, что вы, его жена, будете женщиной сопровождения Магомедова.

- Очень спокойно отнесётся. У него - свой бизнес, у меня - свои дела. Мы не вмешиваемся в рабочие проблемы друг друга. Даже живём на разных квартирах. Любовь - вот, что нас объединяет.

- Я и не знал, что вы такая сильная женщина! - восхитился Липский. - Теперь понимаю, отчего только при вас чувствую себя не хозяином, а подчинённым. Но теперь у меня есть цель - добиться вашего расположения.

Спустя два часа Руслане прямо домой принесли гору коробок с женской одеждой. На большой специальной визитке Липского было написано:

"Только, ради бога, не подумайте, что это осталось от Оксаны. У тех, кто работает в эскорте, гардероб должен быть укомплектован самой модной и разнообразной одеждой. Мне было очень приятно выбирать её для вас.

С глубоким уважением Липский"

Первым порывом Русланы было вернуть коробки олигарху, но тут же она поняла, что совершенно не хочет их возвращать. Ей стало любопытно, что же купил Владимир Моисеевич. Липский прислал дюжину вечерних платьев достаточно строгих и различной длины, включая до пят, а также дюжину туфель под цвет одежды.

В Госдуму Руслана выбрала собственный чёрный костюм с юбкой до колена, с удовольствием проигнорировав указание олигарха, что подол должен быть выше колена на пять сантиметров. Но зато на ноги надела невесомые туфли из мягкой кожи и с высоким каблуком из коллекции Липского.

Государственная Дума

Как и в первый раз, Руслана встретилась с Магомедовым в гостинице "Москва", а затем их отвезли в здание напротив. В Госдуме Магомедов начал ходить по разным комитетам, а Руслана его сопровождала. Во время бесед Магомедова с председателями комитетов и видными депутатами Руслана по собственной инициативе начала фиксировать основные мысли и выводы разговоров, отчего привела Магомедова в весьма приподнятое состояние.

Наконец, он не выдержал, сдвинул папаху назад и сказал:

- Руслана, вы не просто женщина, а алмаз этого мира, прекрасный цветок вселенной. Восхищён вами и приглашаю на мою родину. Неделю будем петь и танцевать.

- Да меня ещё раньше похитят, - пошутила Полякова, - может, даже в день приезда.

Магомедов осекся, даже плечи его опустились:

- Вы снова правы. Об этом не подумал.

Приехав после Госдумы домой, Руслана начала собираться на банкет. Потом не выдержала и позвонила в компанию Усоева, узнав номер телефона в справочнике. Но никто не захотел соединять главу "Русских финансов" с какой-то клиенткой. Тогда Руслана заявила, что является гражданской женой Геннадия Ивановича.

Усоев был рад, услышав голос Русланы.

- Вы хотите пригласить меня к себе домой? - весело спросил он.

- А вы сможете приехать в течение часа?

- Видимо, да.

- Тогда приезжайте, есть серьёзный разговор.

6.

Руслана встретила Усоева в вечернем платье, уже готовая ехать на банкет. Прямо в прихожей она заявила гостю:

- Через два часа банкет у Магомедова. Вы там будете?

- Да! - ответил Геннадий Иванович, нисколько не удивляясь вопросу. - И вы тоже там появитесь в качестве женщины сопровождения Магомедова, не так ли?!

- Откуда вы узнали?

- Совсем не трудно было догадаться. У Магомедова в Москве никого нет. Поскольку он вас уже использовал, то вполне мог пригласить на роль хозяйки банкета.

- А если вас попрошу, то вы согласитесь не пойти на банкет?

- Но почему?

- Стыдно в этом признаться, но когда Липский предложил мне, как он выразился, соединить наши судьбы, то, мотивируя отказ, я сослалась на гражданский брак с вами.

Усоев вздрогнул от неожиданности и не смог скрыть явного недовольства:

- Руслана Викторовна, вы одним случайным словом превратили меня во врага для Липского! Теперь он обрушит на меня всю свою финансовую мощь. Вот почему перед вашим звонком провалилась одна важнейшая финансовая сделка, которую я готовил целый год.

- Так позвоните ему и скажите, что я всё наврала! - в свою очередь взорвалась Руслана, но тут же взяла себя в руки. - Видимо, моё предсознание, когда я говорила с Липским, выбрало вас в качестве защиты и совершенно напрасно.

От жалости к самой себе и обиды на Усоева у Русланы брызнули из глаз слёзы.

- Простите меня! - попросил Геннадий Иванович, решив успокоить лучезарную женщину, которой слёзы совсем не шли. - Я просто опешил от такой новости.

У Русланы от добрых слов сразу же улучшилось настроение, и она даже прыснула:

- Вы не забыли, как при Фахде Аль-Каби объявили, что мы состоим в гражданском браке. Араб, если потребуется, выступит на суде моим свидетелем.

- Нет, я не забыл, - рассмеялся Усоев, но тут же опять посуровел. - Как же нам вести себя сегодня при Липском?

- Лучший выход, если вы останетесь на работе или дома.

- Банкет Магомедова - это и есть моя работа. Если не приду, Липский поймёт, что боюсь его. Но я, в самом деле, его очень опасаюсь. Он разрушил много финансовых структур буквально из-за пустяка.

- У вас не очень хорошо обстоят дела?! - посочувствовала Руслана мужчине.

- Как раз нет, но бороться с Липским бесполезно. Свои же друзья продадут с потрохами. Возникнет вакуум внешних финансовых отношений, новых сделок не будет, а старые перестанут выполняться.

- Хорошо, сообщу Липскому, что ушла от вас.

- К сожалению, эти слова уже ничего не изменят. Он будет уничтожать моё дело просто потому, что вы достались ему, как он будет думать, после меня.

- Ну, и дура же я. Так подвести вас. Неужели нет выхода?

- Теоретически существует лишь один выход: уничтожить самого Липского!

- Это возможно?

- Практически нет! Есть только очень маленький шанс выжить: узнать все его финансовые тайны.

- Простите меня! - снова вошла в меланхоличное состояние Руслана. - Я поняла, Липский сильнее нас. Упаду ему в ноги и вымолю милость для вас.

Усоев схватил Руслану за плечи и, прямо глядя в глаза, потребовал:

- Не смейте унижать себя! Коли так получилось, давайте не только вступим в гражданский брак, но и официально поженимся. Это, конечно, не остановит Липского, но хотя бы у нас будет причина не только для защиты, но и нападения.

- Какая же причина?

- Сохранение семьи!

Руслана ткнулась плачущим лицом в грудь Усоева, а он стал гладить её по спине:

- Успокойтесь, успокойтесь, наверное, именно так бог решил соединить нас.

Говоря эти слова, Усоев проклял тот день, когда познакомился с сумасшедшей Русланой. Поглаживая её, он начал думать, как пойти с Липским на мировую. Усоеву совсем не хотелось, чтобы дело его жизни, "Русские финансы" были безжалостно уничтожены.

7.

Руслана, как и договаривалась с Магомедовым, приехала на банкет за полчаса до официального начала. Ей представили команду из охраны и обслуживающего персонала. Затем хозяин ресторана "Али Баба и 40 разбойников" Султан Валиев показал ей два буфета, которыми могли пользоваться гости, заказывая себе коктейли, перед тем, как все сядут за стол. Ожидалось около сотни человек. Проходить могли только по пригласительным билетам.

В 20.00 появились Липский и Магомедов. Руслана доложила, что уже около десятка гостей пьют шампанское и коньяк у буфетных стоек. Магомедов направился к ним, а олигарх спросил Полякову:

- Ваш гражданский муж придёт?

- Обещал, что будет.

- Вы сказали ему, что я предложил вам руку и сердце.

- Я сообщила именно то, что вы тогда произнесли. Вы предложили соединить наши судьбы. Из этой фразы вовсе не следует, что речь шла о браке. Соединить свою судьбу с богатым мужчиной может и содержанка.

Липский вскинул брови, вдруг с удивлением поняв свою чисто лингвистическую промашку.

- А почему вы не уточнили?

- Не уточнила что?

- Разве не было понятно, что я сделал вам предложение вступить в брак?!

- Ничего этого не было отчётливо ясно. Потом по телефону в брак не вступают.

- Тогда объяснюсь сейчас. Руслана Викторовна, прошу вас выйти за меня замуж. Если мы проживём вместе хотя бы год, то в случае развода вы получите десять миллионов долларов.

- А как же любовь?

- Я люблю вас! Я хочу вас! Вы мне очень нужны!

Эти слова Липский сказал с таким чувством, что у Русланы дрогнуло сердце. И всё же она сумела сохранить волю.

- Владимир Моисеевич, давайте перенесем этот разговор. Появляется всё больше приглашённых. Как женщина эскорта, должна их обслуживать, знакомить незнакомых, показывать места, где им придётся сидеть.

В этот момент в зал вошёл Усоев. Подойдя к Руслане, он при всех поцеловал её в щёку:

- У тебя всё хорошо, дорогая?!

- Да, дорогой!

Оставив мужчин одних, Руслана направилась к появившемуся хозяину ресторана, который делал ей какие-то знаки. Оказалось, что пришёл вице-премьер со свитой.

- Вам очень повезло, - сказал Липский Усоеву, - ухватить такое счастье, не каждому дано. У меня в Испании есть банк, хотите, он войдёт в сферу "Русских финансов"?

- А что я должен отдать взамен?

- Думаю, сами догадываетесь.

- Вы так её любите?

- Люблю не то слово. Я обмираю по ней.

- И я люблю её! - с пафосом сказал Геннадий Иванович, вдруг понимая, что настал его звёздный час.

- Не верю. Так не любят! Да и знакомы вы с ней лишь со дня праздника армии. Прошло всего восемь дней. Отдайте мне её, прошу!

- Но вы уже ударили по "Русским финансам", даже не переговорив со мной.

- Это только предупреждение.

- Если соглашусь, то вы, действительно, передадите мне банк и перестанете преследовать?

Задав вопрос, Усоев ощутил, как его душа напряглась, ожидая ответа.

- Да! Даю слово. Но зато вы прямо сейчас уедете в Испанию на год, даже не прощаясь с Русланой.

- Никогда не думал, что стану подлецом, но я согласен. Да у меня и нет выхода. Столько крови отдал "Русским финансам", что их банкротство меня просто убьёт.

Липский понимающе наклонил голову. Потом протянул Усоеву руку:

- Останемся друзьями. Вы мне нравитесь своей прагматичностью, а Русланочка романтичностью.

Они пожали друг другу руку, и Руслана, случайно обернувшись, мгновенно поняла всё. Быстро подойдя к опешившим мужчинам, она ударила Усоева по щеке, вложив всю силу в удар. Голова Геннадия Ивановича дёрнулась, щека стала багровой. Отвернувшись от пронизывающих женских глаз Русланы, он обошёл её боком и, всё убыстряя шаги, выскочил из зала.

- Что произошло? - спросил Магомедов, приблизившись к Липскому.

- Не знаю, - ответил олигарх. - Наверное, Усоев что-то не то или не так сделал.

8.

Руслана проплакала всю ночь. Поскольку журналистов на банкете не было, то об инциденте в российском высшем свете широкая публика ничего не узнала. Поэтому имя Поляковой не было ещё связано с олигархом Липским.

Внешность Липского вызывала у Русланы какое-то чувство омерзения. Она пыталась понять, почему ей отвратительно круглое холёное лицо олигарха. Даже глаза Липского казались ей не умными, а всего лишь нахальными. Особенно она не терпела его фигуру, похожую на колобка.

Однако совесть говорила другое: "С помощью Владимира Моисеевича ты заработала 8 тысяч долларов и получила платьев и туфель, наверное, на такую же сумму. Если он так ненавистен, тогда верни ему подаренную одежду. Не хочешь?! Значит, чем-то он тебе нравится. Не знаешь чем? Тем, что тебя любит и домогается".

Чтобы разобраться в своих чувствах к Липскому, Руслана отсидела несколько часов в читальне ближайшей библиотеки и прочитала почти три десятка статей об олигархе.

Оказалось, что Оксана была его третьей женой. От первого брака Липский имел дочь двадцати восьми лет и девятнадцатилетнего сына. От второй жены у него был двенадцатилетний отпрыск. Сообщалось, что олигарх сохранил хорошие отношения с двумя первыми жёнами и помогает своим детям. Так, дочь Рита окончила Сорбонну, а старший сын Кирилл учился в английском Кембридже.

Лицо дочери было очень похоже на физиономию самого Липского: тот же длинный нос с горбинкой и нависание верхней губы на нижнюю. Даже глаза у Риты оказались отцовскими: навыкат. Как не повезло девушке, подумала Руслана, такая внешность отпугнёт любого мужчину.

Вдруг решение, как отбиться от Липского, возникло само собой. Нужно просто настроить против себя всю родню олигарха, а потом сказать ему, что свадьба возможна лишь тогда, когда его дети признают Руслану. В одном из журналов были фотографии залов картинной галереи "Рита" вместе с её хозяйкой - Ритой Липской. Не долго думая, Руслана поехала в галерею.

Галерея "Рита" находилась в центре Москвы недалеко от станции метро "Цветной бульвар". Пройдя сквозь двойные стеклянные двери, Руслана оказалась в холле, где размещались столики и стулья для посетителей, а небольшая стенка выполняла функции буфета днем и бара вечером. Поскольку было уже двадцать часов, то несколько человек богемного вида принимали алкогольные напитки и оживлённо беседовали.

Появление Русланы не осталось незамеченным. На улице была нулевая температура, поэтому Полякова надела лёгкую дублёнку прямо на вечернее платье. Повесив пальто на вешалку, Руслана, быстро сориентировавшись, направилась направо через арку и оказалась в большом зале, в котором картины висели не только на стенах, но и на специальных подставках. Получилось как бы несколько закутков, отражавших ту или иную тематику.

Как Руслана и думала, вскоре к ней подошёл один из сотрудников галереи и поинтересовался:

- Вы что-то хотите приобрести? Не могу ли помочь вам советом?

- А кто вы? - высокомерно спросила Руслана, медленно рассматривая атлетически сложенного мужчину, который был выше её на полголовы и имел приятные черты лица.

- Виктор Михайлович Воронов, художник.

- А какое отношение вы имеете к галерее?

- Здесь висит несколько моих полотен.

- Покажите, - смилостивилась Руслана.

Художник отвёл её в дальний угол. Руслана увидела картины, объединённые одной темой: любовью двоих. На каждом полотне мужчина и женщина были обнажёнными и находились в определённой половой позе. Однако композиция выбиралась так, что гениталии были всегда чем-то прикрыты: или какой-то частью тела, или предметом интерьера.

Руслана ощутила, что картины действуют на неё не столько возбуждающе, сколько умиротворённо. Хотелось самой оказаться в такой позиции и надолго застыть, сохраняя чувственную красоту момента.

- Вам нравится? - прервал её мысли Воронов.

- Очень! - не смогла скрыть восхищения Полякова. - Но, наверное, они слишком дорого стоят, точнее, не рассчитаны на мой карман.

- Могу уступить, - приободрился художник от восторга посетительницы.

Их разговор прервал молодой, но какой-то жёсткий и властный женский голос:

- Нет, нет, и нет! Никаких уступок! Виктор Михайлович, ваша цель - рисовать, моя цель - продавать.

Обернувшись, Руслана увидела Риту Липскую. Женщина показалась ей ещё более некрасивой, чем на фотографиях.

- И какая же цена? - спросила Руслана Риту.

- Давайте пройдём ко мне в кабинет, там и поговорим.

В кабинете Рита усадила Руслану за большой овальный стол, а сама достала рюмки и бутылку коньяка. Воронов встал в районе тёмного окна и затих, чтобы Рита его не удалила, как обычно.

- Чин-чин, - сказала Липская, чокаясь с Русланой.

- А как же Виктор Михайлович? - спросила Руслана. Он совсем не употребляет алкоголь?

От этого вопроса рассмеялась не только Рита, но и сам художник.

- Налей себе водки, - обратилась Рита к Вороному, - а этот коньяк не для тебя, сама его редко пью.

- А что особенного в этом коньяке? - наивно спросила Руслана.

- Ничего, кроме цены. Он стоит тысячу долларов. Мне отец недавно его привёз из Парижа.

- Хорошо иметь такого отца, - сказала Руслана придавая голосу оттенок зависти.

- Да, не плохо, - согласилась Рита и гордо добавила, - мой отец - Липский.

- Владимир Моисеевич? - округлила глаза Руслана.

- Вы спросили так, словно его знаете.

- А вы считаете, что я не могу знать Владимира Моисеевича? Но почему?

Рита внимательно посмотрела на гостью галереи, но всё же решила продолжить странную тему:

- Давайте договоримся о смысле слова "знать". Сказав "знать", я имела в виду личное знакомство.

- По-вашему, я не могла бы быть лично знакомой с Владимиром Моисеевичем? Но почему?

- Давайте ещё раз уточним уже понятие личного знакомства. Журналистка, скажем, берёт интервью у кого-то. Ясно, что с данного момента она лично знает этого человека. Я же под личным знакомством понимаю, когда люди встречаются друг с другом ради самих себя, для поддержания личных отношений.

- И всё же не пойму, - решила пойти до конца Руслана, - почему вы уверены, что Владимир Моисеевич не может встречаться со мной ради нас самих?

И тут умная Рита, вся в отца, хлопнула себя ладонью по лбу, потом по столу, затем вскочила.

- Я всё поняла! Это о вас мне говорил отец. И вы пришли посмотреть на меня! А я, ничего не подозревая, решила всучить вам картину Воронова. Сознавайтесь, я права?!

- Вы угадали. Но я пришла, чтобы вы возненавидели меня и начали противостоять намерению вашего отца.

Рита быстро взглянула на художника:

- Витя, возьми бутылку, даже две, и уходи.

Когда женщины остались наедине, Рита Владимировна Липская задала вопрос в лоб:

- Вам не нравится мой отец? Проблема в этом?

- Да! - созналась Руслана.

- Вы боитесь его и не знаете, как пресечь его поползновения?

- Да!

- А он, бедненький, с отъездом Усоева решил, что уже завоевал вас.

- Ваш отец делится с вами даже такими подробностями?

- Мы близкие друзья, а он очень раним. Поговорит со мной и успокоится… А вы смелая и красивая. Я вот тоже смелая, но внешностью папочка подвёл. Неужели вам нравятся картины Воронова?

- Да!

- Но он просто бездарь! Берёт фотографию, увеличивает, делит на клеточки, а потом каждую клеточку копирует маслом на полотне. Вместо настоящей живописи получается картина-фотография.

- Но тогда зачем вы выставляете его у себя в галерее, заботитесь о его интересах?

- Ларчик открывается просто: сплю с ним.

Руслана вспыхнула лицом, представив, как красивый Воронов ласкает безобразную Риту.

- Но вернёмся к проблеме моего отца. Не отрицаю, он слишком влюбчив, но одновременно и слишком традиционен. Не раз ему говорила, нравится тебе женщина, живи с ней гражданским браком. А он всё верит в любовь и крепкое семейное счастье. Ещё говорила ему, не лезь в политику, держись подальше от Президента, а он вообразил, что может стать крупным политическим деятелем.

Вообще-то теоретически отец прав. Наш Президент не способен объединять в голове все фрагменты состояния России и мира, чтобы получить правильное и цельное решение, из-за чего страна постоянно проигрывает. Мой же папа обладает талантом связывать между собой куски глобальной информации с определением направленности необходимого усилия. Иногда важнейший вывод он сообщает Президенту: или самому, или через его помощников.

Руслана удивилась:

- Я и не думала никогда о такой роли Владимира Моисеевича. Мне казалось, что он печётся только о собственных интересах.

- Собственные интересы он уже давно удовлетворил.

- Понимаю, - согласилась Полякова и усмехнулась, - теперь ему хочется и другим дать кусочек счастья, в частности, и мне.

- Именно так. И я горжусь своим папочкой. Другие олигархи более прагматичны… А вы мне нравитесь. Предлагаю продолжить разговор в женском клубе, который расположен рядом. Я специально создала тандем: галерею и женский ночной клуб. Посетительницы галереи переходят затем в клуб и наоборот. Мой бизнес процветает.

- Ваша галерея работает и ночью?

- Да, это придаёт ей особый шарм. Представьте себе, иностранцу утром улетать на родину, а главный московский сувенир ещё не куплен. Тогда он приезжает к нам и получает всё, что хочет: вид Кремля или русской деревни, обнажённое тело или портрет известного деятеля, например, Президента.

- Но это же халтура!

- А живопись и есть самая настоящая халтура. Все художники халтурят, рисуют ради денег, только одних признают потом в качестве гениев, а других нет. В мире скопилось гигантское количество картин, и многие из них просто убоги. Современная полиграфия, компьютерная правка, позволяют изготовить художественное полотно любой сложности. Подобное уже не способен написать художник-индивидуал. Выход один. Художники должны рисовать многослойные полотна, которые бы излучали особый внутренний свет, не воспроизводимый полиграфически. Хотя Воронов халтурит, он всё же пытается экспериментировать в данном направлении. Частично это ему удается. Вот почему его, в общем-то, халтурные картины произвели на вас, ещё неопытного ценителя живописи, достаточно сильное впечатление.

Женщины разместились в самом углу, причём Рита сознательно села спиной к залу. Все столики были давно заняты. В основном представительницам слабого пола было уже за сорок.

Поняв вопросительный взгляд Русланы, Рита сделала пояснение:

- Клуб женский, сюда приходят без мужчин, поэтому здесь не бывают молоденькие девушки, находящиеся на содержании. Ко мне заходят те, кто сами сделали себя богатыми, или независимые от мужей матроны…

А у меня есть идея. Не зависимо от ваших отношений с моим отцом давайте совместно создадим эскортное агентство.

- Зачем вам это? - удивилась Руслана.

- Любой бизнес только тогда имеет смысл, если есть товар, а на рынке есть ниша для данного товара. Скоро начнётся мужской стриптиз, и все эти матроны, словно настоящие леди, так чопорно сидящие в зале, сразу раскроют свою сущность: их лица станут похотливыми, они даже начнут визжать от восторга и подбегать к мальчикам.

Вот такие явно захотят, чтобы в отдельных мероприятиях их сопровождали элегантные мужчины эскорта. Я повешу объявление в клубе, и матроны оборвут телефон. Вы, Руслана, будете в нашем эскортном агентстве руководить женщинами сопровождения, их называют на Западе escort-girls, а я - мужчинами.

- Даже не знаю. Мне нужно подумать.

- А чем вы рискуете? Я выделю комнату и секретаря. Сразу наймём девушек от 18 до 23 лет максимум, а мужчин, наоборот, от 23 и выше, чтобы у всех было высшее образование. Зарплату им платить не нужно. Они будут получать свой процент от тех денег, которые возьмём с клиента. А доход мы разделим поровну. Поэтому соглашайтесь.

- Мне кажется, вы себя обделяете, - заметила Руслана, - доход нужно поделить так: вам 70 %, а мне 30 %.

- Хорошо, - засмеялась Рита Липская. - Ещё лучше понимаю, отчего отец в вас влюбился. У вас нет ни капли жлобства, чего во мне, если говорить честно, избыток. Вот предлагала вам прибыль делить пополам, а у самой кошки скребли по сердцу. Ведь ясно же, что мне и деньги придётся вложить, и на меня ляжет вся ответственность, как на более опытную. А вы нашли самое верное решение. Если же ваш вклад в дело окажется с течением времени больше моего, то соглашение всегда можно изменить в вашу пользу.

К Рите приблизилась одна из сотрудниц клуба и протянула сотовый телефон. Руслана сразу догадалась, что дочери звонил Липский старший. Чтобы не присутствовать при их разговоре, Полякова встала и прошла в дамскую комнату. За ней следом проскользнула одна из матрон. Руслана начала расчёсывать свои длинные волосы цвета вороньего крыла, а посетительница с очень короткой стрижкой, почти под мальчика, принялась подкрашивать губы. Наконец их взгляды в зеркале встретились.

- А здесь не так плохо, - заметила женщина лет сорока пяти с пышными формами.

- Наверное, - осторожно согласилась Руслана.

- Милочка, прошу вас, вы не познакомите меня с Ритой. Я её давняя поклонница.

Руслана хотела отказать, но потом решила провести деловой эксперимент:

- Я и Рита создали эскортное агентство. Например, на какое-то деловое мероприятие или при выходе в свет вы могли бы заказать у нас мужчину сопровождения. Не хотите именно об этом сейчас поговорить с Ритой, то есть сделать ей заказ?

- Конечно, хочу. Меня зовут Татьяной Лариной, как у Пушкина. На Садовом кольце есть магазин "Татьяна", я его владелица.

Когда они подошли к Рите и Руслана заявила, что Тане Лариной срочно нужен escort-boy, Рита поцеловала Полякову в щёку.

- Ты умница.

Затем Липская предложила Лариной прийти в клуб или галерею к трём часам следующего дня. Та с радостью согласилась и вернулась на своё место.

- Звонил отец, - проговорила Рита, - и пригласил нас в ресторан. Я сказала, что не знаю, пойдёшь ли ты. Если согласна, то поедем. Он будет счастлив.

- Я лучше вернусь домой.

- Хорошо! Хочешь, тебя подвезу?

- Но ты, Рита, потеряешь час.

- Ну, и что! Мы же стали подругами.

- Ладно, едем в ресторан.

9.

Липский снял отдельный кабинет. Весь стол ломился от яств. Особенно много было фруктов. Только винограда было несколько сортов. Его ветки разного цвета создавали праздничность, торжественность искусственного натюрморта, составленного опытной рукой.

Обняв дочь, Липский посадил её около себя, подвинув стул. Руслана невольно оказалась напротив них.

- Меня мало кто понимает в этом мире, - обратился он к Руслане, - я специалист в области теории систем. Особенно меня интересуют сложные системы с многочисленными соподчинёнными уровнями. Такой большой системой является государство. Если руководитель страны получает ограниченную и неопределённую информацию, государство теряет эффективность, общество становится рыхлым и разрушается. А я помогаю политическому руководству уменьшить число ошибок при принятии решений.

- Мне Рита уже об этом говорила, - призналась Руслана, чтобы прервать монолог. - Правда, более понятными словами.

Липский с гордостью обнял своё чадо:

- Спасибо, дочка, что всегда меня защищаешь.

- А я и Руслана решили создать эскортное агентство, которое будет представлять бизнесменам, как женщин, так и мужчин сопровождения.

- А меня не хотите нанять в качестве мужчины сопровождения? - пошутил Липский.

Руслана и Рита одновременно рассмеялись.

- Это идея! - воскликнула Рита. - За тебя с Татьяны Лариной, хозяйки салона одежды "Татьяна", можно взять десять тысяч долларов.

- Я не шучу, - стал серьёзным Липский, - хочется вам как-то помочь. Готов прогуляться часа два с этой Лариной, но зато потом во всех газетах нужно дать сообщение, что открылось эскортное агентство "Рита и Руслана", в котором в качестве мужчины или женщины сопровождения может быть использовано практически любое известное лицо, даже олигарх Липкий поддержал начинание, став мужчиной сопровождения госпожи Лариной.

От радости Рита бросилась отцу на шею.

- Папа, до чего же ты умный. У нас захотят подработать многие политики, депутаты Госдумы… И кому какое дело, с кем депутат проводит своё свободное время. Все равно им нужно встречаться с избирателями, а так они и деньги заработают.

Через полчаса Липский извинился перед женщинами:

- Сожалею, но мне нужно лететь в Женеву. Вернусь через три дня.

Он крепко обнял дочь, поцеловал руку Русланы и исчез.

- Всегда с ним так, - немного надулась Рита, - никогда не предупредит заранее о своих планах. Всегда внезапно исчезает… Знаешь, поехали в галерею, а хочешь ко мне домой. Я ещё не наговорилась.

Когда появился официант, Рита попросила, чтобы всё со стола сложили в пакеты и отнесли в машину. Лицо ресторанного служителя слегка скривилось от неудовольствия, но, заметив внимательный взгляд Риты, он беспечно улыбнулся:

- Всё будет исполнено!

Рита протянула ему пятьдесят долларов и пошутила:

- Только не плюйте в блюда, я ведь вас знаю!

Официант покраснел, а потом осклабился:

- Я сам всё сложу!

Когда женщины вышли на улицу, Руслана спросила Риту:

- Зачем ты его обидела?

- Сама не знаю. Почувствовала в нём какую-то враждебность. На его месте я именно так и поступила бы! Слушай, а мы сами собой перешли на "ты". Это свидетельствует о родстве наших душ. Как ты считаешь?

- Думаю, почти все люди родственны душами, только не всегда это открывается. Нужен случай.

- Ты права.

Приехав в картинную галерею, Рита потащила Руслану в мастерскую:

- Специально держу мастерскую в галерее, чтобы художники по просьбе покупателя могли кое-что дорисовать. Некоторые из художников, пользуясь моей добротой, вообще в ней рисуют картины от начала до конца. Это им я привезла из ресторана еду. Хочешь пари? Воронов на тебя так сильно пялился, что уверена, он сейчас тебя рисует. Принимаешь пари?

- Принимаю, - рассмеялась Руслана от удовольствия.

В мастерской никого не было, кроме Воронова, который мирно спал у стены на чьей-то шубе. Рядом с ним стоял мольберт, на котором уже были выписаны характерные черты лица Русланы, но целостность ещё не была достигнута.

- Я оказалась права, - усмехнулась Рита и слегка поударяла носком туфли по мужскому боку. - Витя, проснись! Нужно сходить к машине и забрать продукты.

Увидев Руслану, Воронов ужасно смутился:

- Простите, я не имел права рисовать вас без разрешения, но как-то само собой получилось. И совсем неудачно. Сейчас всё замажу.

- Ну, нет, - подпёрла руками бока Рита, - меня-то ты вовсе не рисовал, других через квадратики с фотографии, а Руслану сразу, да ещё так одухотворённо. Вот что! Дорисуешь до конца, а потом мой отец купит этот портрет.

Воронов еще больше сконфузился и молча вышел.

- Беда с ним, - заметила Рита, - большой ребёнок. Даже в постели ему приходится говорить, сделай это, выполни то, а он о чём-то другом думает, иногда даже застывает весь, словно статуя.

Руслана представила себе, как Воронов застыл с ней в постели, и краска румянца обожгла её лицо.

Словно догадываясь, Рита заметила:

- У тебя такой вид, как будто Воронов тебя возбуждает. Если хочешь, забирай его!

Руслана пожала плечами:

- Как могу кого-то забрать? Он же человек, у него есть собственные желания.

Рита прищурила глаза:

- Русланочка, деньги всё могут. Хочешь, сейчас пошлю Воронова в женский клуб и заставлю исполнить стриптиз?

- Этого не нужно делать! Ты его сильно обидишь. И не думаю, что он согласится.

Рита внимательно посмотрела на свою новую подругу, решая можно или нельзя продолжить затронутую тему. Глаза Русланы были столь бесхитростны, что Рита побоялась переборщить.

Воронов вернулся в сопровождении двух художников, и мужчины, разложив сборный стол, начали выкладывать на него продукты.

- Не будем им мешать, - сказала Рита Руслане, - пока мужчины голодные, с ними лучше не связываться, начнут грубить… Пошли в мой кабинет.

Когда женщины уютно устроились в мягких креслах, стоящих в одном из углов, Руслана сказала:

- Твой отец прислал мне дюжину платьев и столько же туфель. И представь себе, они мне все подошли. До сих пор не могу понять, как ему удалось узнать мои размеры.

Рита зевнула, как бы подчёркивая, что задача решается весьма просто, потом, махнув рукой, созналась:

- Отец приехал сюда, среди нескольких девушек отобрали похожую на тебя ростом и фигурой, а уже всё покупала я. Ты обратила внимание, что туфли выполнены из мягкой кожи. А почему? В этом случае ошибка в определении размера ноги на один номер не очень скажется.

- Как странно, - заметила Руслана, - у меня сейчас возникло чувство, словно ты моя сестра. Поскольку ты приложила к этому руку, я не смогла сразу вернуть подаренную одежду твоему отцу. От неё как бы шёл добрый дух.

- Скоро ты станешь моей доброй мамой, - пошутила Рита и добавила, - а я буду твоей послушной дочерью.

- Да никогда этого не произойдёт! - убеждённо проговорила Руслана.

- Почему?

- Я не люблю твоего отца и не полюблю. Мне нужен совсем другой мужчина. Он должен быть родным для меня, чтобы я приходила в восторг от одного его касания.

- Ты твёрдый орешек! - невозмутимо заметила Рита. - Но отец настолько мудр, что ты его обязательно полюбишь. А сейчас мой водитель отвезёт тебя домой, а я займусь ребятами. Думаю, они уже подобрели. Сделаю им заказы суперкартин. Воронов должен закончить твой портрет, а двое других пусть с ним посоревнуются и нарисуют тоже по русской красавице.

10.

Руслана удивлялась, как бешено вокруг неё завертелась жизнь после знакомства с Ритой Липской. Очень быстро был набран женский персонал эскортного агентства "Рита и Руслана". Инструктаж девушкам давала сама Рита.

- Наше агентство должно быть весьма респектабельным, поэтому вам следует быть неприступными. Именно ваша неприступность перед мужчинами обеспечит высокий уровень работы. Если вы будете давать гостям фирм свои телефоны, поддерживать с ними потом личные контакты, то всё равно это станет известно, и вы лишитесь выгодного приработка к стипендии. Вас могут предать коллеги из эскорта или даже бизнесмен, с которым вы переспите.

Эскорт - это благородное занятие, выше вас по статусу только модели и фотомодели.

- А кто ниже? - отважилась спросить одна из претенденток.

- Вы знаете, что такое консумация? Это когда красивая девушка работает в ресторане, баре или даже борделе и раскручивает клиентов на выпивку. Если вас выгонят из эскорта, путь один - в консумацию.

4 и 5 марта Руслана позировала Воронову, и к концу дня её портрет был готов. К удивлению всех, художник заявил, что дарит картину Руслане, а сам уезжает в глухую деревню. Как ни топала Рита ногами, Виктор Михайлович не изменил своего решения и просто исчез. Рита даже всплакнула.

- Медведь медведем, - заявила она Руслане, - но в его объятиях чувствовала себя желанной. Это он в тебя влюбился и сбежал, чтобы рисовать тебя без помех. Я ему дала тысячу долларов за его непроданные секс-картины, так что с голода не умрёт.

У Поляковой сжалось сердце, она тут же представила себе, как медведь Воронов сжимает её тело и целует за ухом.

- Что с тобой? - спросила Рита. - Уж, не о нём ли мечтаешь?

- Как могу о нём мечтать, если он твой мужчина!

- Нет ничего сладостней, как отбить у лучшей подруги мужика. Тогда его ласки вдвойне приятны. Но ты ведь не такая.

- А я не знаю, какая я, - созналась Руслана. - Но мне Виктора жалко. Ты слишком грубо с ним обращалась, вот он и сбежал.

- Не сбежал, а взял тайм-аут. Такое происходит не в первый раз. Как весна, он рвётся на волю: в леса, поля, а к осени, когда похолодает, возвращается.

Отец Риты выполнил своё обещание и 6 марта выступил в роли мужчины сопровождения Лариной, хозяйки магазина "Татьяна". Об этом передало телевидение, а 9 марта сообщили многие газеты. Поэтому эскортное агентство "Рита и Руслана", или сокращенно "РР", стало сразу знаменитым. Не было отбоя в заказах, как от западных фирм, так и от русских предпринимателей обоего пола.

Восьмого марта Руслана получила утром с нарочным подарок от Липского. Как всегда, Липский не указал в записке, кому она предназначена:

"Поздравляю с праздником женственности и весны и надеюсь, что это кольцо обережёт вас от бед и принесёт счастья.

Всегда ваш Липский"

Само кольцо было из платины с золотыми насечками, а алмаз имел форму не типичной полусферы, а половины эллипсоида вращения с гранями. Поскольку граней было больше, чем на сферической поверхности, то бриллиант сверкал ещё ярче.

К своему удивлению Руслана растрогалась. Она тут же вспомнила, как накануне Рита предложила ей померить три кольца со своей руки, и все они оказались немного велики для Русланиных пальчиков. Стало понятно, как Липский узнал точный размер.

Рита решила отметить праздник 8 марта в галерее, а затем в женском клубе. Руслана подарила ей чайный сервиз на двенадцать персон, а Рита отдала подруге одну из секс-картин Воронова со словами:

- Знаю ведь, что хочешь такую картину, а из скромности не просишь. Повесь над постелью. Полотно того стоит.

На картине был изображён половой акт мужчины и женщины на красочном ковре, а на них смотрела чёрная кошка с огромными зелёными глазами, в которых отразились человеческие тела, охваченные страстью.

- А, может, Виктор не захотел бы, чтобы эта картина попала ко мне?! - на всякий случай спросила Полякова.

- Почему? Наоборот должен гордиться, что ты ценишь его работы. Кстати, за твой портрет, написанный Вороновым, отец предлагает пятьдесят тысяч долларов. Советую тебе продать его.

- Да, сумма большая, - согласилась Руслана. - Но, наверное, как раз в этом случае следует заручиться согласием самого художника.

- Ты хочешь съездить в его владимирскую чащобу? - удивилась Рита. - Я однажды была там. От Москвы ехать четыре часа, а в конце пути можно добраться только на джипе. Заказывай такую машину и поезжай.

- Но ведь, в самом деле, без его согласия я не имею морального права продать картину, - снова попыталась отстоять свою точку зрения Руслана.

- Может, ты и права. Хочешь, составлю тебе компанию? Тогда буду спокойна, что ты благополучно доехала.

- Это было бы замечательно, - обрадовалась Руслана, а у самой дрогнуло сердце, так хотелось увидеться с Вороновым наедине.

Умная Рита как всегда угадала потаённые желания Русланы:

- Не переживай, оставлю вас часа на два-три наедине или вообще могу вернуться в Москву одна.

- Нет, нет, мы вернёмся вместе. Просто хочу быть спокойна при продаже портрета.

11.

Воронов уже десять лет владел домом, точнее большой избой во владимирской глуши. Пятистенок был выполнен из толстых брёвен и поэтому мог успешно сопротивляться безжалостному времени даже при отсутствии постоянно проживающих. Дом стоял на окраине деревни у самого леса. Виктор Михайлович щедро заплатил, и трое старух за два дня навели в избе порядок, не только вымыв полы и протерев везде пыль, но и выскоблив грязные пятна, как на полу, так и на стенах. Затем они выстирали постельное бельё и сохранившуюся одежду и даже продали московскому художнику часть своих запасов: овощей и солений.

Сколотив мольберт, Воронов исступленно начал рисовать Руслану Викторовну Полякову. Если мороз днём отступал, он выносил картину во двор и дорисовывал её при дневном освещении. Сюжет картины был такой: русская красавица, вышедшая голой из деревенской бани, набрасывала на себя комья снега и была безмерно счастлива. Её лицо охвачено улыбкой, а сочное, здоровое тело как бы говорило: люблю и хочу ещё любви.

Рита и Руслана оказались у Воронова к обеду. Он прервал работу на трапезу, но вдруг услышал шум автомобильного мотора. Выскочив на улицу, Виктор Михайлович увидел радостные лица женщин, и их радость стала его радостью. Он обнял их сразу двоих и, оторвав от снега, прижимая плечами к себе, прокрутил в воздухе так, что они завизжали.

Затем все сели обедать: водитель и Воронов по одну сторону стола, подруги по другую.

- А почему ты не спрашиваешь, зачем мы приехали? - взяла инициативу в свои руки Рита.

- Зачем спрашивать, и так понятно, чтобы увидеть меня!

Такой ответ несколько встревожил Липскую, получалось, что за неделю художник обрёл самостоятельность настоящего мужчины. Чтобы поставить на место прежнего любовника, Рита с ходу заявила:

- Отец покупает портрет Русланы за пятьдесят тысяч долларов, а она хочет услышать твоё согласие. Может, ты пожелаешь часть суммы взять себе?

Взглянув на Руслану, Виктор Михайлович принёс из другой комнаты свою новую картину и показал её из рук присутствующим. Потом молча отнёс назад. Все оцепенели. Сев за стол, художник спросил Риту:

- Может, твой отец и эту картину купит за ту же сумму?

- Думаю, купит.

- Тогда заберите полотно с собой!

Только в этот момент Руслана пришла в себя.

- Вы не имели права рисовать меня голой!

- А вы не имели права появляться в моей серой жизни! - грозно заявил Воронов. - Даже из Москвы уехал, а вы снова преследуете меня.

- И вовсе вас не преследую! - пришла в ярость от обиды Руслана.

- Нет, преследуете. Вам предназначено судьбой стать четвёртой женой Владимира Моисеевича Липского, а вы пытаетесь и меня совратить.

- Да, как вы смеете говорить такое?!

Рита махнула рукой водителю, и они вышли.

- А что я сказал? Сообщил всего лишь правду. А вам правда не нравится?!

Обойдя стол, Воронов взял Руслану за плечи:

- Посмотрите мне в глаза! Видите, там любовь, любовь к вам.

Посмотрев в красивые мужские глаза, Руслана честно призналась:

- Никакой любви там не вижу!

- А вы не умеете смотреть. Закройте глаза, а потом смотрите.

Руслана послушно опустила веки, и вдруг ощутила, как художник обнял её и начал целовать. Поступок был настолько неожиданным и так подчеркнул мужское мужество, что Руслана просто отдалась во власть нежных губ. А Воронов стал целовать её шею, уши, приподнял волосы и нежно коснулся области перехода затылка в шею. Сердце Поляковой билось всё сильнее и сильнее. Её охватило чувство безмерного счастья. Именно таких ощущений желала она от своего избранника, которого должен был послать бог.

За окном послышался звук отъезжающего автомобиля.

- Рита уехала, оставив нас одних, - сказал Воронов.

Но Руслана ничего не ответила, продолжая прижиматься к любимому мужчине.

И тогда он отнёс её на кровать. Но Руслана запротестовала:

- Хочу, чтобы всё было так, как изображено на твоём новом полотне. Истопи вначале баню!

Отлично попарившись, ощущая жар во всём теле, Руслана вышла из бани и схватила руками белоснежный снег, выпавший на поленицу дров. Ей даже не пришлось наклоняться к земле. Положив снег себе на плечи, она вновь зачерпнула его руками. И так несколько раз. Только почувствовав приятное охлаждение, она вновь вернулась в баню. Воронов во все глаза смотрел на Руслану, не смея к ней прикоснуться.

Потом они любили друг друга до самого утра.

12.

Узнав от Риты о том, что Руслана осталась в деревне у Воронова, Липский совершенно спокойно, не выходя из себя, заметил:

- Этого художника куплю за миллион долларов. Как думаешь, он не станет торговаться?

- Ты так её любишь? - удивилась Рита. - За Оксану ты бы не дал и ста тысяч.

- Я не просто люблю Руслану, моя душа обмирает по ней. Пусть у неё будет сто ухажёров, я откуплюсь от них всех.

- Но почему ты сам активно не пристаёшь к ней, не добиваешься постоянных встреч?

- А зачем? У меня другая тактика. Тактика выжженной земли. Пусть вокруг Русланы создается полный вакуум, пустыня. Пусть любой мужчина начнёт бояться подойти к ней. И тогда она первая объяснится мне в любви. Да, да, именно она сама объяснится мне в любви.

- А не слишком ли всё сложно? Хотя понимаю, чем дороже она тебе обходится, тем ты её сильнее жаждешь.

- Наверное, так.

- А когда мне за ней ехать? Ведь и Воронов увяжется следом.

- Поезжай завтра!

- А не рано?

- Поверь моему опыту, Руслана столь сильна духовно и чувствительна, что твой Воронов, а я видел его, быстро ей надоест.

- Не думаю, у них взаимная любовь вспыхнула словно костёр.

- Уже завтра утром она задаст себе вопрос и не может его не задать, а не продаст ли её Воронов точно так, как уже поступил Усоев. И бесхитростная, она спросит художника в лоб, а он заюлит, начнёт уклоняться от прямого ответа, и Руслана всё поймёт.

- Тогда поеду за ней с самого утра, иначе она уйдёт пешком. Мало ли что произойдёт.

- Вот именно! Я на тебя очень надеюсь.

Руслана заснула, когда забрезжил рассвет. Переполненная счастьем, она во сне увидела перед собой ненавистное лицо Липского, который, улыбаясь, сказал:

- А я куплю твоего Воронова, как и всех остальных.

Руслана дёрнулась, вскочила и тем самым невольно разбудила Виктора.

- Что случилось? - спросил он, жмурясь, словно кот, который получил своё.

- Ты меня любишь?

- Да!

- А если Липский предложит тебе много денег, очень много денег, ты меня не отдашь ему?

Вместо того, чтобы сказать коротко и яростно "Нет!", художник начал издалека:

- Почему ты обо мне так плохо думаешь? Разве я давал повод?

- Сейчас же замолчи! - дико закричала Руслана. - Ответь мне коротко: да или нет!

- Но я не могу ответить так коротко, я должен прояснить свою позицию: без доверия нет счастья. Почему ты не хочешь довериться мне?

- Дурак! - сказала Руслана человеку, которого она совершенно перестала любить. - Ты мог взять у Липского миллион и пять лет в Италии ходить по музеям, оттачивая мастерство, а поскольку ухожу от тебя, ты не получишь ни копейки.

Лицо Воронова стало жёстким и от того безобразным:

- Ты не поступишь так со мной!

- Именно так я и сделаю! Думала, что ты жил с Ритой из жалости к ней, а ты просто был нахлебником. Прикажи она тебе, ты бы и стриптиз исполнил в её клубе. Разве не так?

Неожиданно для Русланы Воронов рассмеялся и протянул к ней руку:

- Иди ко мне, ласточка моя, нам было так хорошо. Я просто проверил твою реакцию. Никакому Липскому я тебя не отдам!

Руслана оторопела:

- Ты что, действительно, шутил?

- Ну, конечно!

- А зачем?

- Проверил, любишь ли ты меня.

- Ох, Витя, голова кругом идёт. Уже и не знаю, верить тебе или не верить.

Притянув к себе женщину, Воронов начал её исступленно целовать, и Руслана вновь отдалась своему мужскому божеству, но через каждые несколько минут, циклично, регулярно, в её голове раздавался голос: "А если он врёт? А если он предаст?"

Рита приехала, когда Руслана, казалось, окончательно простила художника.

- Мне и Руслане нужно поговорить наедине, - обратилась Липская к Воронову.

Пожав плечами, мужчина вышел.

- Мы партнёры по бизнесу, - сказала Рита, - пора тебе возвращаться в Москву. Конечно, ты бы и сама вернулась, но я боялась, что тебе будет трудно выбраться из этой глухомани.

- Спасибо, что заботишься обо мне, - сказала Руслана. - Сейчас соберусь, но и Виктор поедет с нами.

- Само собой, - согласилась Липская.

- Ответь мне, - строго посмотрела Руслана на Риту, - был ли хотя бы один случай, когда Виктор исполнял стриптиз в твоём клубе?

- Спроси у него сама!

- Я всё поняла, - спокойно сказала Руслана. - Возвращаемся без Воронова.

Узнав, что его не берут с собой, Виктор Михайлович очень удивился.

- Но мне нужно в Москву, - стал настаивать он.

- Ничем не могу помочь, - заверила Рита художника, даже не скрывая усмешку. - Папа не разрешил забирать тебя из деревни. Он сказал, что такому замечательному живописцу, как ты, творческое одиночество должно пойти на пользу. Не могу же я ослушаться своего отца?!

13.

Липский был рад, что, решительно расставшись с Вороновым, Полякова сэкономила ему, олигарху, миллион долларов. Было ясно, что, обжегшись на двух мужчинах, Руслана не скоро заведёт третьего.

Продав свой портрет за 50 000 долларов Владимиру Моисеевичу, Руслана отдала деньги появившемуся в Москве Воронову. Липский купил у художника за такую же сумму и картину с изображением выходящей из бани голой Поляковой. Воронов даже не пытался снова затеять с Русланой любовную игру. Побыв немного в Москве, он перебрался в Италию и стал интенсивно повышать своё мастерство.

Когда Липский забирал у художника картину, то показал фотографию обнажённой итальянки. У Воронова глаза полезли на лоб от удивления перед столь прекрасной гармонией форм. Усмехнувшись, Липский перевернул карточку, и художник увидел итальянский адрес и телефон.

- Очень рекомендую, - сказал олигарх, - вам будет приятно рисовать её. Коли встретитесь с ней, передавайте от меня привет.

Когда Воронов познакомился с итальянкой, то несколько их совместных снимков Липский показал Руслане:

- Посмотрите, как они счастливы. А вы это счастье чуть не разбили.

- Я и не знала, что вы склонны к чёрному юмору, - сделала вид, что удивляется, Руслана. - Управляете людьми, да ещё подсмеиваетесь над ними, как будто они сами виноваты в спровоцированных вами действиях.

- Я и вами управляю?

- Конечно, и сильнее, чем остальными. Поймите, Владимир Моисеевич, если вам отдамся в силу созданных вами обстоятельств, то на следующий же день покончу с собой. Нельзя жить, ненавидя саму себя.

- Я всё это знаю, поэтому не домогаюсь вас. Наступит время, и вы сами придёте ко мне.

- И какое же это будет время?

- Ну, скажем, меня не впустят назад в Россию, и мне придётся скитаться по чужбине. В этом случае вы с вашим чутким сердцем можете начать жалеть меня, а потом и полюбите.

- Ваши дела становятся всё хуже?

- И да, и нет. Мне не хватает любви. Мне не хватает вас. Хотя у меня и были три жены, но фактически я однолюб. Они сами отдалились от меня.

- Почему?

- Они боялись моих планов, им не нравились мои мечты, особенно главная.

- А в чём суть вашей главной мечты? - заинтересовалась Полякова.

- Хочу стать президентом России! Почему вы молчите? Почему не удивляетесь?

- Удивляться здесь нечему. Теперь мне понятны ваши действия в политике. И каковы, думаете, ваши шансы?

- Всё зависит от того, кого современный Президент выберет в качестве своего преемника. Если либерала, то следующим президентом буду я, если прагматика, мне придётся уйти в оппозицию.

- А почему вы могли бы стать президентом после либерального президента? - решила прояснить для себя проблему Руслана.

- Либералы у власти развалили бы систему управления настолько, что потребовался бы президент, обладающий явной гениальностью в системном подходе.

Руслана вдруг поняла, что у неё появился новый довод в необходимости твёрдого противостояния Липскому:

- Владимир Моисеевич, при такой вашей мечте мы не можем соединить наши судьбы. Я недостойна быть женой российского президента. Кто я такая? Женщина сопровождения, не более того. Некоторые западные фирмы, а таких много, не соглашаются принимать от нашего агентства эскорт, если я лично не вхожу в его состав. И поневоле приходится соглашаться.

- Я женюсь на вас, даже если вы станете проституткой.

- Но почему?

- Сердце того хочет.

14.

30 марта 1999 года температура воздуха в Москве достигла пятнадцати градусов тепла. Открылась Международная выставка пищевых продуктов, в которой активное участие приняло эскортное агентство "Рита и Руслана". Зарубежные фирмы, участники выставки, задействовали всех девушек сопровождения, которых курировала Полякова. Поэтому Руслана, чтобы исключить какие-либо недоразумения с заказчиками и помочь новым сотрудницам, сама присутствовала на выставке, переходя от одних девушек сопровождения к другим.

Поскольку был первый выставочный день, то в павильон пускали только представителей закупочных организаций, оптовиков, которые заранее получили пригласительные билеты, и, конечно, журналистов.

Напутствуя Руслану перед выставкой, Рита сказала:

- Руслана, мы стали настоящими друзьями, и я хочу тебе во всём помогать. Мой отец очень умён и хитёр, и кажущееся затишье в ваших отношениях предвещает бурю. Экономя деньги, чтобы не тратиться, как это произошло с Усоевым и Вороновым, папа способен нанять какого-нибудь красивого мужчину, который познакомится с тобой и будет изображать из себя влюблённого. Когда же у тебя возникнет ответное чувство, будет разыгран очередной фарс.

- Так, значит, Воронов с самого начала был подставкой? - закусила губу Полякова.

- Нет, клянусь тебе, нет! Но следующий твой мужчина может оказаться подставным лицом.

Бродя по павильону, Руслана всё время думала о словах подруги. Ну, нет, теперь она, Руслана, не попадётся в очередные силки олигарха. Но почему Рита сказала об этом? Следовательно, они стали настоящими друзьями.

Одну из секций занимала бразильская фирма, торгующая консервами из лимонов и апельсинов. Беспечные латиноамериканцы ушли в город, оставив свои дела на молоденькую Наташу, девушку из эскортного агентства Поляковой. Неопытная Наташа, словно испуганная мышка, сидела на стуле в углу секции и старательно прятала глаза от проходивших мимо посетителей выставки.

- Как дела, Наташа? - подошла к ней Руслана.

- Такое впечатление, Руслана Викторовна, что этими консервами никто не интересуется.

- Ты не права, Наташа. Сегодня особый день. Оптовики знают, что им нужно, и сразу идут к стендам тех фирм, с которыми хотели бы сотрудничать. Твоя фирма в России ещё не известна. Поэтому тебе следует самой привлекать к себе посетителей.

- Но как? Они же все проходят мимо.

- Скажем, идёт человек. Сделай вид, что ты в восторге от него, и лучезарно улыбнись. Посетитель невольно улыбнётся в ответ и может замедлить шаг. Тогда ты должна спросить его: "Вас не интересует наша продукция? Это совершенно новый товар, впервые экспонируемый в России". Поняла?

- Понять-то поняла, а вы бы, Руслана Викторовна, показали сами, как это делается.

- Ну, хорошо. Смотри.

В этот момент в их сторону направился мужчина лет сорока пяти в плаще нараспашку. У него были густые брови, нависающие над умными и добрыми глазами, отчего те казались ещё более глубокими. Волосы на голове сами собой закрутились в круглые локоны, и даже короткая бородка и усы немного курчавились.

Руслана улыбнулась ему и сделала шаг вперёд. В ответ мужчина тоже улыбнулся и невольно не только замедлил движение, но даже остановился. Руслана почувствовала, что этот высокий и стройный человек видит её уловки насквозь, более того, он явно пытался проникнуть своим взглядом в суть её души. Эти две-три секунды молчания привели к тому, что посетитель взял инициативу в свои руки.

- Вы что-то хотите от меня? - очень вежливо спросил он.

Руслана смешалась от неожиданности, а Наташа затараторила:

- Вас не интересует наша продукция? Это новый товар, впервые попавший в Россию.

- Милые дамы, вы обращаетесь не по адресу: я всего лишь журналист, точнее, писатель, которого никто не печатает. Шёл мимо этого павильона, а потом вспомнил, что в кармане лежит удостоверение члена Союза журналистов России. Показал, меня и пропустили.

Наташа сморщила личико от неудовольствия, что бесполезно обратилась к предполагаемому клиенту, но как раз эта её гримаса заставила Полякову более внимательно всмотреться в мужчину.

- А почему бы вам не написать статью об этой бразильской фирме? - сказала она, думая, как бы так повернуть дело, чтобы Наташа убедилась в возможности управления в желаемую сторону любым контактом.

- По правде сказать, уже давно не сотрудничаю с газетами и журналами. Лишь пишу прозу. Поэтому не могу быть вам полезным.

- А на что вы тогда живёте? - саркастически спросила Наташа. - Ведь вашу прозу не печатают, сами же сказали.

- О, это очень сложный вопрос. Если я вам, милые дамы, честно отвечу на него, вы будете считать меня сумасшедшим. Посмотрите на меня внимательно. Согласитесь, что я, Сергей Сергеевич Малыхин, не являюсь умалишённым. Ведь нет?! Или всё же похож?

- Вы не похожи на сумасшедшего, - согласилась Наташа.

- А вы, прелестное существо с умопомрачительной фигурой, как думаете? - обратился Малыхин к Руслане.

Полякова пожала плечами:

- Даже не знаю. Хотя, скорее всего, вы просто человек с особым юмором.

- Ну, если я не сумасшедший, то сообщу вам, чем зарабатываю на жизнь. Я передаю желающим святой дух.

Наташа не выдержала и засмеялась, а Руслана задумалась.

- И кто-то покупает у вас святой дух? - спросила она.

- Конечно. Точнее, это вселенский дух, общий дух. Без него человек страдает, с ним радуется жизни.

- И сколько вы берёте за ваше шарлатанство? - строго задала вопрос Полякова.

- Сто долларов. Но это не шарлатанство, а благой акт.

- За сто долларов получить кота в мешке - это смешно! - безапелляционно заявила Наташа.

- Вам, молодая леди, вселенский дух ещё не нужен, а вот вы, волшебница с глазами райской гурии, без него уже не можете обойтись. Иначе тиран, который терзает вашу светлую душу своими острыми когтями, окончательно завладеет вами.

- Тиран?! - сделала вид, что удивлена, Руслана, хотя мурашки побежали по телу. - О каком таком тиране вы говорите?

- Вам не идёт лгать, лучшая прелестница в этом бренном мире. Вы отлично знаете, что имею ввиду.

И вдруг Руслана подумала, а не подослан ли к ней этот странный человек Липским. Нужно поиграть с ним в кошки-мышки, чтобы понять всё.

- И все же, Сергей Сергеевич, я не знаю, о каком тиране вы говорите.

- Вы изумительно красивы, ваше тело благоухает, как цветущее клеверное поле, но сами глаза устремлены внутрь, потому что ваша душа в оковах тиранства.

- Это всего лишь общие слова! Если что-то знаете конкретное, то назовите.

- Как вас зовут, великое чудо, послание неба людям, чтобы они осознали, что есть истинная красота?

- Да будет вам подшучивать! А зовут меня Русланой Викторовной.

- Божественная Руслана Викторовна, светоч всех мужчин этой планеты, я назову лишь первую букву фамилии вашего тирана. Согласны? Но пусть милая девушка закроет уши.

- Я могу и отойти! - обиделась Наташа.

- Наташенька, работай, а мы не будем тебе мешать, - сказала Руслана и предложила занятному человеку пройти вместе в кафетерий.

- Итак, какая же первая буква в фамилии моего тирана? - спросила Руслана, сделав глоток кофе.

- Если угадаю, а я точно угадаю, то вы искусительница моего до вашего появления гармоничного сознания, позволите поцеловать вашу ручку. Согласны?

- Ну, хорошо, - нетерпеливо согласилась Руслана.

- К сожалению, фамилия вашего тирана начинается с той буквы, что и великое чувство, которое движет миром, я говорю, конечно, о любви.

Руслана не просто опешила, ей почудилось, что в сердце разорвался снаряд. Ну, конечно же, этот негодяй подкуплен Липским. Задача Малыхина, за что он получает зарплату, совратить её. Так пусть совращает, а она не поддастся.

Сергей Сергеевич осторожно взял руку Русланы и поднёс к губам. Она почувствовала вначале щекотку от волос то ли усов, то ли бородки, а потом сочные губы коснулись её кожи. Во время поцелуя мужчина умудрился кончиком языка дотронуться до женской кожи, чтобы ощутить её вкус.

- Вкусно? - поинтересовалась Руслана, вдруг переходя в лёгкое благодушное настроение.

- О, моя богиня несравненной красоты, ничего более чудесного я ещё не пробовал.

Руслана вдруг поняла, что ей нравится и сам мужчина, и манера его обращения к ней с красочными сравнениями. Как жаль, что он подкуплен Липским. Но ведь об этом можно и спросить.

- Сколько денег мой тиран "Л" заплатил вам, чтобы вы, несравненный вселенский болтун и волшебник, заморочили мне голову?

- Я не знаю никакого "Л".

- Может, и не знаете, если "Л" нанял вас через своих помощников.

- Меня никто не нанимал, поверьте, великая мечта моих снов.

- О, мой великий обманщик, поймите, я всё знаю. Мне просто интересно, сколько вам заплатили.

- О, великая всезнающая красавица, от которой моё сознание всё более и более дегармонизируется, мне никто ничего не платил.

- А это можно косвенно проверить. Вы сказали, что пишите прозу, которую никто не печатает. Я хочу взглянуть на ваши рукописи. Если их нет, значит, вы обманщик.

- О, самая умная женщина на земле, счастлив, что именно вы заинтересовались моим скромным творчеством. Но ставлю условие: если рукописи реально существуют, то вы их все прочитаете. Кроме того, если какой-либо рассказ вам понравится, то вы, несравненное диво моих желаний, меня за него поцелуете десять раз и непременно в губы.

- Я ничем не рискую, - согласилась Руслана. - Очевидно, что ваши опусы, замечательный писатель всех времён и народов, лично мне не понравятся.

- Тогда едемте.

- Но я ещё на работе.

Мужчина и женщина обменялись визитками и договорились, что снова встретятся, как только Руслана освободится от неотложных дел.

- Однако я приеду не одна, а с подругой.

- О, сокровище моего сердца, буду с нетерпением ждать возможных поцелуев. И никакая ваша подруга не станет помехой, ибо поцелуи будут чисты, как родниковая вода.

Руслана фыркнула от смеха, и они расстались.

15.

Когда Руслана вечером рассказала Рите, приехавшей её проведать, о странной встрече с Малыхиным, та надолго задумалась, потом сказала:

- Шансы - один к одному, что мой отец причастен. Но ты допустила ошибку. Следовало сразу ехать к нему домой и убедиться в наличии рукописей. А теперь, если отец делает для тебя ловушку, они легко приобретут опусы, которые выдадут за малыхинские. Поэтому едем к нему прямо сейчас.

- Даже не позвонив?

- На его визитке есть адрес. Чем мы рискуем? Но зато хотя бы что-то прояснится. Кстати, дам ему сто долларов, и пусть попытается навести на меня вселенский дух. Это тоже будет проверкой.

Малыхин жил на Сиреневом бульваре, и через сорок минут подруги позвонили в его дверь. Казалось, он нисколько не удивился. Квартира его была хотя и двухкомнатной, но маленькой, а по вещам - холостяцкой.

Усадив женщин на тахту, Сергей Сергеевич достал часть своих произведений.

- Несравненные ценительницы русской словесности, сейчас скажу названия пяти рассказов, а вы сами назовёте, какой хотели бы сразу прочитать. Потом Руслана Викторовна поцелует меня десять раз, и будем пить чай. Итак, названия рассказов: "Нос", "Лето", "Очкарик", "Крестик", "Сумерки". Какую машинопись дать вам в руки?

Посовещавшись, женщины остановились на рассказе "Крестик".

Чтобы читателю были понятны дальнейшие события, автор вынужден рассказ "Крестик" Малыхина привести целиком. Конечно, можно было написать, что рассказ Руслане понравился, и она стала целовать Сергея, как было между ними договорено. Но в этом случае исчезла бы достоверность всей истории. В самом деле, в жизни очень мало найдётся женщин, готовых поцеловать писателя за его понравившуюся им художественную реальность.

"КРЕСТИК"

Особый отдел расположился в здании сельсовета. Все поломанное немецкое выкинули и сожгли, а русское еще не завезли, и пустые комнаты уже сами по себе казались враждебными допрашиваемым.

Молодой капитан с по-детски румяным лицом развалился на табуретке, для удобства опираясь спиной о стену. Перед ним на накрытых газетами досках, размещенных на козлах, располагался раскрытый планшет с деловыми бумагами, и рядом находились куски нарезанного хлеба и сала и кружка со слегка, чтобы не жгло горло, разведенным спиртом. На свободном месте, с правого от следователя края лежал отобранный при обыске нательный крестик явившегося с повинной местного жителя. Других вещей, не считая оставленной ему серой тряпки, бывшей когда-то кисетом и заменявшей теперь, по-видимому, носовой платок, у неказистого мужика не было.

Человек рассказывал свою оправдательную историю, а капитан равнодушно слушал, делая глоток - два из кружки, закусывая и время от времени закуривая. То, что мужик говорил, было капитану совершенно неинтересно и лишь отвлекало от приятного медленного насыщения пищей и алкоголем здорового тела.

- Как раз до войны из простых колхозников был назначен завскладом. Работа очень нравилась. Тогда же женился, хотя и поздно. В сорок лет.

20 августа 41 года вызвали в сельсовет, к дому, где сейчас сидим. Дату хорошо помню. Имел при себе сумку с продуктами: хлеб, сало, яички, даже гусь был. Поехали на лошадях. Каждая подвода с двумя лошадьми. Пьяные. Песни поем. Настроение известно какое - разбить немца. На станции погрузили нас в телячьи вагоны. Приехали ночью. Построились. Жить начали в палатках четырехместных, потом в огромных, наверное, пятидесятиместных.

Побыли месяц. Обучали нас стрельбе, обращению со снайперской винтовкой. Помню, выдали нам три патрона. Попал двумя в грудь мишени. Лейтенант, командир взвода, сказал: "Третьей пулей бы тебя убили!" Подъем, как светает. Пулемет "максим" еще изучали и ручные пулеметы, кажется, Дегтярева. Гранаты деревянные. О танках нам ничего не говорили.

Капитан, вполуха воспринимая речь арестованного, не важно, что явился в СМЕРШ сам, а куда бы он делся, выбирал из нескольких реальных в дальнейшем судеб сидящего перед ним бывшего бойца Красной Армии только одну, чтобы не ошибиться, окончательную и бесповоротную.

Выбор был ограничен. Таких лиц ожидали три возможности: попасть в формируемый здесь полк для фронта, оказаться отправленным в лагерь и, наконец, быть расстрелянным. При любом выборе явной ошибки все равно бы не произошло, конечно, не с точки зрения осужденного, а в глазах капитана и его начальства. Но лучше жестче, чем мягче. И эту жесткость в принятии решения создавал дешевый нательный крестик с плоским телом распятого Христа и черной от пота бечевкой.

- Приезжали к нам родные. Отпускали, конечно, на ночь. Кормили кашей и борщом. Мяса не было. Затем повезли на Ворошиловград, потом до Лозовой. Там бомбежка. Разгрузились и пешком на фронт. Батальон был. Влились в дивизию, в которой оказались одни командиры, без людей.

Вышли на поле, заняли оборону на бугре. Кое-где стояли стога пшеницы. Выкопали мелкие окопы. Немцы стали бить из артиллерии. Выпустили несколько снарядов. Потерь не было. Однако командиры заставили нас окопы углубить. Стояли десять дней. Потом пришел приказ об отступлении, поскольку немцы взяли Павлоград.

Капитан снова выпил и закурил. Мысли его вертелись вокруг крестика. Ну, отправит он арестованного на фронт, а как к этому отнесется майор, если узнает про крестик? Бери тогда его самого, капитана, голыми руками. А разве просто было стать капитаном в 28 лет?! Если мужик ходит с крестом, он ведь на все способен ради него, каждому ясно.

- Бомбили нас помаленьку при отступлении. Но потери были в основном случайные - по недосмотру. Появились дезертиры. Одного поймали. Расстреляли. Дезертировали те, чьи дома уже заняли немцы.

Была у нас одна противотанковая пушка с двумя ящиками снарядов. Капитан, командир батальона, сказал: "Мы не идем по дороге, а по балкам, поскольку нам нечем воевать!"

И вот заняли мы оборону за речкой, сзади - город. Немцы появились в часов 16. Командир отделения сказал: "Пусть подойдут ближе!" Он уже воевал, был ранен. Дали по ним из винтовок залп. Они и легли. Автоматы у них и пулеметы. Стреляли немцы так, что камни летели. Но отступили, потому что мало их было.

Затем оказалось, что мотоциклисты в город проскочили. Сержант сказал: "Хлопцы, кончилась наша битва, нужно сдаваться в плен. Прячьте винтовки". Кто закопал винтовку, кто бросил. Разбежались по дворам.

Втроем легли за хату около уборной. Немцы ломают заборы и лезут. Увидели уборную, что-то закричали и прошли мимо, не заметив. Хозяйка же разглядела нас в окно, принесла кипяток с сахаром и попросила уйти, потому что не хочет умирать. Вышли мы уже стоя, а не ползком.

А я в детстве слышал от пленного немца, что если лагерь с военнопленными заражен тифом, то лагерь сжигают вместе с людьми. Решил, лучше умереть, чем сдаваться. Но ничего двум парням не сказал. Они пошли вперед, подняв руки. А потом как закричат: "Подыми руки!" А я говорю: "Не подыму!"

Немцы нас окружили, крутят автоматами, гогочут: "Хох! Хох!" Сняли с меня сумку с тремя буханками, которые на прощание дал сержант. Немцы стали хлеб делить. Но я рук не поднял. Немцев было целое отделение. Они кричат: "Хох!" Смеются. А я руки к бедрам прижал, словно по стойке смирно перед смертью стою, жду, когда конец придет. Они прикладами меня по спине поударяли, правда, боли с перепугу не почувствовал, наверное, не со всей силы били, и кучей с другими пленными загнали в школу.

Был среди пленных очень умный капитан с бородкой. Из Ленинграда. Инженер. Он мосты взрывал. Агитировал бежать к партизанам. Говорил, что не будет победы немцев. А утром тех, кто был в шинелях, немцы погнали на работу. Капитан шинель спрятал. И я спрятал. Вечером сержант с шинелью сказал, что днем закапывали три десятка немцев, которых мы тогда убили.

Перегнали нас в Александровку. Были побеги по дороге. Удивлялся, что умудрялись бежать из плена. Снова загнали в школу. Капитан с бородкой сказал, что немцы нас как бы учат.

Появились вши. Вспомнил, что в шестнадцатом году в лагерях живьем сжигали, и решил, что убегу. Всего тогда пять дней был в плену. Вечером поменял шинель на кожух. Утром построили, дали воду и сырой хлеб, как тесто, грамм сто. Школа стояла на бугре. Жалел, что школы на видном месте строят. Часовой отвернулся, и я побежал. Пробежать нужно было сто метров открытых. Потом побежало пятеро. Они поленились, ботинки не сняли. Шум был. Их убили.

Начал падать снег. Стал я жить в кучах каменного угля. В теплом угле, так как уголь содержит серу и загорается. Помогал людям нагружать его на тележки. Приносили они кипяток, по кусочку коржика. Неделю прожил в угле. Холодно. Укрывался бурьяном. Сделал из него одеяло.

Капитан вскинул брови. Явившейся с повинной, заметив удивление на лице капитана, быстро уточнил: "Бурьян, ну, кукурузу, лебеду, траву топтал ногами, и получилось одеяло.

Помолчав, снова начал:

- Потом пошел на Макеевку. Штаны принесли люди, а обмотки под штанами. По дороге встретил итальянцев. Пехоту. Стебли кукурузы были не убраны, и я шел в промежутке между итальянскими частями, иногда прячась в кукурузу. Было начало декабря. Помню бурьян под снегом.

Капитан опять прихлебнул разведенный спирт, голова приятно дурманилась, но нужно было заниматься и делом, то есть соображать, как поступить с колхозником, к которому в душе все больше и больше крепла ненависть. «Сволочь крестьянская, ему при любом режиме будет хорошо!» - размышлял капитан. - «Везде вывернется. Имел бы руки и кусок земли».

- В Макеевке нашел земляков, бывал у них до войны. Отец-то у меня погиб в четырнадцатом году, а мать вышла замуж в шестнадцатом и жила в Акимовке, около Макеевки. Два месяца пробыл у земляков. Потом пришел в Акимовку. Там оказались мать и сестры.

Младшую сестру мою вызвали в гестапо. Двадцатого года она рождения, была счетоводом и комсомолкой, кто-то ее выдал. В гестапо спрашивают:

- Комсомолка?

- Да!

- Билет есть?

Показала. Отобрали билет и сказали, чтобы далее километра от дома не отходила. Была она невестой. И мать говорит: "Уходи в Свиридово до свекра!" Сестра послушалась и ушла.

Другая сестра до войны училась и жила в Сталино. Приехала к матери с сыном шестнадцати лет и дочкой. Вот организовался партизанский отряд. Племянник состоял в нем. Приехало гестапо во двор. Выходит мать.

- Дома ваш сын?

- Андрей Петрович? - мать спрашивает.

Я вышел.

- Нет, нам нужен Тимофей Иванович!

- Нет его дома, моего внука! - отвечает.

А племянник был у Матвеева. Вдруг дочка сестры, шесть лет ей, как закричит: «Тимоха у Матвеева!» Нашли Тимоху и повели к месту, где была винтовка. Он ее выкопал. Откуда только немцы о винтовке узнали?! Забрали его. Матвеева же облили бензином и подожгли. Был он командиром партизанского отряда ещё в гражданскую войну. Несколько человек повесили. Детей их бросили в шахту. Мать ходила в город и видела, как внука с другими посадили в душегубку и повезли к шахте. Сказали ей, что конфискуют имущество.

Я и две сестры с одним малым ребенком взяли возок и поехали к Павлограду. Нужно было добраться до жены. Ехали май и июнь. Косили сено, меняли на хлеб. Шли по проселочным дорогам и балкам. А фронт тронулся. Вернулись назад.

Мать, как чувствовала, в поле встретила. Говорит, до дома идти нельзя. Переночевали у родичей и поехали в Ивановку, что в 50 километрах отсюда. К тетке. По дороге за буханку и подсолнух отдал рубашку,

А в Ивановке немцы собрали всех мужчин. Семь человек. И я попал. Гонят и говорят: "Партизан! Партизан!" Загнали в балку, заставили раздеться, посмеялись, а потом - в деревню Новоселки. На жаре пить не давали.

Но девчата нас спасли. Принесли справку, что шесть человек не были в отряде, а седьмой только приехал. Сестра немного знала немецкий и объяснила. Выпустили всех семерых.

Работал потом на хуторе. Сеял озимый хлеб, молотил. Немцы заставили. Опять фронт начал двигаться. Наконец освободили нас. Запрягли мы быков, положили имущество и сюда приехали, к жене. А потом к вам пришел, товарищ капитан, с повинной. Со мной что хотите делайте, только быков сестрам и жене оставьте, иначе помрут.

- Где быков достал? - спросил капитан.

- По дороге. Ничейные они. Их немцы бросили.

Капитан залпом допил остатки спирта. Усмехнулся. Ему стало смешно, что мужик переживает за каких-то быков, а не за собственную жизнь. Тут же посуровел, вспомнив слова учителя, майора:

"Запомни, чтобы никогда не ошибаться, простую истину: кто не с нами, тот против нас. И таких нужно отсекать!"

А арестованный, чувствуя уже, что над ним нависает какая-то неотвратимая опасность, никак не мог сообразить, чем он не угодил власти, если никогда не был против нее. И вопрошающе смотрел в ожесточающиеся захмелевшие глаза капитана.

- Вы - немецкий шпион и будете расстреляны!

Капитан из опыта знал, что обращение на «вы» в конце допроса более всего потрясет осужденного, наверное, не в меньшей степени, чем сам приговор. Ведь до исполнения приговора есть какое-то еще время, может, его отменят, а слово «вы» сразу отрезает всю предшествующую жизнь, делает ее нереальной, а приговор настоящим.

Мужчина заплакал. Странно подергивались плечи большого, видимо, чужого пиджака на худом теле.

- Ваше последнее желание?

- Верните крестик.

Капитан взорвался от возмущения:

- Гнида, вот ты и доказал, что агент врага. Эх, некогда с тобой дальше разбираться. Крестик захотел. Зачем нормальному человеку крест? Хотя, на, получай свой крестик. Но он тебя не спасет. Сам стрелять буду.

Мужчина бережно принял крестик, поцеловал и повесил на шею.

До посадок двигались молча: осужденный, автоматчик охраны и пошатывающийся капитан. Когда мужчина по приказу снял пиджак и рубашку, капитан с десяти шагов начал целиться в крестик туловище вперед, он ловил распятого Христа на мушку и от желания попасть в цель скалил зубы.

Автоматная очередь разорвала тишину. Очередь была настолько неожиданной для капитана, что, переломившись в поясе и падая углом на землю, он в убегающие доли секунды жизни попытался взглянуть на стрелявшего с боку солдата, чтобы спросить, за что, но не успел, не смог и, ничего не поняв, затих.

- Ты что наделал? - с ужасом спросил спасенный автоматчика. - Что же теперь будет?!

- Дурак! Я же жизнь тебе спас.

- А ведь верно! Спасибо! Ну, а дальше же что?

- Закопай этого ирода и иди себе с богом. Только не ставь крест на его могиле, сохрани ровное место, чтобы не нашли.

- А ты?

- А я своей дорогой пойду.

- Так пойдем вместе, я тебя спрячу.

- Нет, у меня свой крест.

Они расстались, уже не смотря друг другу в глаза.

Закопав тело капитана, Андрей Петрович поцеловал крестик, ощущая, что мир в целом стал для него иным, более понятным и пригодным для праведной жизни.

Первой закончила читать машинопись Рита. Чтобы не мешать Руслане, она вышла на кухню, поманив за собой Малыхина.

- Не знаю, как отнесётся к вашему рассказу Руслана, но мне понравилось. Жаль, что не со мной вы заключили пари о поцелуях.

- У меня есть и другие рассказы, могу и с вами заключить подобный договор.

- Я вам не противна? - удивилась Рита.

- Обижаете меня, самая непротивная женщина на земле! А, как автор, просто счастлив, что вам понравился мой рассказ, и это счастье переношу на вас, да ещё с избытком.

С этими словами Сергей Сергеевич поцеловал Риту в щёку.

- Я хотела бы получить от вас вселенский дух, - сказала Рита и протянула мужчине сто долларов.

- Весь вселенский дух передать не могу, но частичку попробую. Но не сегодня, а завтра. А сейчас весь дрожу, ожидая решения Русланы Викторовны.

- Идите к ней, думаю, и ей понравилось. А я пока поставлю чайник.

Увидев вошедшего Малыхина, Руслана повернулась лицом к стене и заплакала. Сергей Сергеевич подсел около неё и нежно обнял. И тогда Руслана продолжила всхлипывать, положив голову на мужское плечо. Успокоившись, она сказала:

- Мне очень понравилось.

Первый поцелуй обжёг их обоих. Казалось, он длился вечно. Своими губами они сказали всё: и что полюбили друг друга с первого взгляда, и что принадлежат теперь друг другу, и что тиран на букву "Л" уже не тиран, поскольку просто перестал существовать для них.

Когда они смогли оторваться друг от друга, Малыхин сказал:

- А второй поцелуй ты мне отдашь завтра. Хочу видеть тебя каждый день.

- Я могу и не уезжать сегодня, - слегка потупилась Руслана от собственной смелости. - А хочешь, поедем ко мне.

- Ты, моя обожаемая несравненная богиня, задала очень сложный вопрос. На чьей постели лучше провести первую ночь: на твоей или моей? А давай спросим у Риты!

- Нет, решим сами. Мне лучше, чтобы это произошло у меня.

- Хорошо, едем к тебе.

- И ты возьмёшь с собой другие рукописи, а я их буду читать.

Когда влюблённые вышли на кухню, Рита, понимающе зааплодировала.

- Рада за вас. Так держать! Сережа, с Русланой вы всегда будете счастливы.

- Пусть и она будет счастлива со мной. Я постараюсь.

16.

Первая ночь всегда важнейшее событие для влюблённых, а особенно, если это происходит в первый же день знакомства. Руслана не просто чувствовала себя временами скованной, но как бы не самой собой. Она словно подглядывала за собой со стороны.

Не очень весел был и Сергей, понимая состояние возлюбленной.

- О, царица моих снов, ставшая с этого дня моей вечной супругой, прости меня, что нетерпение наших сердец соединяет нас вместе в первый же день. Но что в этом плохого, если Бог свёл нас, а мы так ждали друг друга всю жизнь, что уже не можем расстаться.

Именно этих слов ждала Руслана и заплакала уже от счастья, что у неё такой муж.

Они любили друг друга всю ночь, а под утро Руслане приснился ненавистный Владимир Моисеевич, который сказал:

- Я купил Усоева и Воронова, куплю и Малыхина.

Руслана проснулась, но не вскочила, как в прошлый раз, потому что Липский из сна сказал, "куплю и Малыхина", "куплю", то есть, не купил ещё. Но тогда откуда Серёжа знает о том, что имя тирана начинается с буквы "Л"?

Чтобы разбудить Сергея, Руслана посильнее прижалась к нему, он ответил тем же, а потом открыл глаза:

- Доброе утро, сокровище моей души, царица моего уже снова гармоничного сознания. Люблю тебя так, что выполню любое твоё желание. Только скажи.

- Ответь, Серёжа, как ты догадался, что мой тиран начинается на букву "Л".

- Чистый свет этого мира, который теперь освещает мой путь, любимая Русланочка, я вчера вышел из метро, а в газетном киоске на обложке одного из журналов были изображены Липский, ты и Рита. Липского-то я сразу узнал, а вот на тебе мой взгляд задержался. Ещё подумал, разве бывают на свете красавицы с такими лучезарными глазами. Хотел купить журнал, но он стоил семьдесят рублей. Стольких денег у меня с собой не было. А когда с тобой расстался, то пришёл домой, взял деньги и приобрёл этот номер.

- Это ты - чистый свет этого мира, - радостно сказала Руслана и поцеловала Сергея в губы. - А скажи, если тебе Липский предложит миллион долларов за меня, ты устоишь?

- Конечно! Что такое миллион долларов по сравнению с тобой, несравненной богиней?! Пшик и более ничего. За все богатства мира я тебя, великую сладость жизни, никому и никогда не отдам!

И в этот момент Руслана ощутила великую жажду продолжения рода, ей безмерно захотелось ребёнка от Сергея.

- Я хочу от тебя ребёнка! - просто сказала она.

- А почему одного? - спросил он. - Лучше двух или трёх.

17.

Нетерпеливая Рита Липская потребовала, чтобы Малыхин насытил её вселенским духом именно на следующий день после знакомства. Сергей Сергеевич предложил перенести сеанс на завтра.

- Нет, нет и нет! Завтра будет 1 апреля, день смеха. Если то, что вы предлагаете, вполне серьёзно, то процедуру лучше осуществить сегодня.

Малыхин вынужден был согласиться. Руслана поехала на выставку курировать своих девушек, а Сергей Сергеевич направился в Ритину галерею.

Но ещё до его приезда Рита имела разговор с отцом.

- Вынуждена тебе посочувствовать, - сказала она родителю, - Руслана нашла себе подходящего мужчину.

- А я в курсе дела.

- Ты следишь за ней и подслушиваешь её телефонные разговоры?

- Конечно, нет. Следят федералы, а я лишь плачу за информацию, которая меня интересует.

- Папа, я влипла!

- Забеременела?! - усмехнулся Липский. - Поздравляю.

- Да, нет, я влюбилась, влюбилась так, что хоть в омут.

- Ты влюбилась в Сергея Малыхина?

- Да! Если можно всё купить, то купи мне его. Хочу, чтобы он стал моим официальным мужем.

- А ты хитрая. Хочешь уже сейчас получить от меня миллиард долларов. Разве такое приданое не притянет к тебе Малыхина?!

- Не знаю, - с сожалением вскинула брови вверх Рита. - Он настоящий мужчина: делает то, что сам хочет, на него повлиять будет очень трудно.

- Мне поговорить с ним?

- Пока не стоит. День-два ещё понаблюдаю за ними, а потом не выдержу… и полезу в петлю.

- Не шути так, дочка. Всё будет хорошо. Я приму меры.

- Только не убивай никого: ни его, ни её! - вырвалось у Риты.

- Разве кого-либо убивал? Убивают лишь тех, кто сам готов убить.

- Я слышала разное.

- Ты мне веришь?

- Да!

- А ты стала большой. Наконец у тебя появилось первое серьёзное желание. Малыхин стоит того. Он много выше твоего нахлебника Воронова. А тот живёт сейчас с больной СПИДом итальянкой и радуется жизни.

- Нужно предупредить его, - возмутилась Рита. - Он же талантлив.

- Если хочешь, предупреди, - умиротворенно заметил Липский. - Но будет ли он тебе благодарен?

- Папа, иногда ощущаю тебя… как бы это сказать?!

- Большим мерзавцем?

- Ну, не совсем большим, хотя что-то близкое есть.

- Риточка, я не мерзавец, а просто хорошо знающий психологию людей человек. Каждый считает себя богом, единственно ценным существом на свете, а я сознательно вижу в себе минусовое начало, которое никому не нужно и самому мне. Такой подход даёт огромную силу. Я могу аннигилировать, самоуничтожиться с другими людьми, превращая их в ничто.

- Ты считаешь себя дьяволом?

- Нет! Дьявол - это выдумка людей, которые вели себя ужаснее самого сатаны. Нет ничего страшнее человека! Общество, стремясь к светлому, порождает тьму. А такие, как я, сознательно становясь темнотой, будут под конец лучезарны и светлы.

- Не понимаю!

- Чтобы убить темноту, нужен свет. Значит, наличие темноты приводит к свету, обуславливает его. Неужели тебе не ясна эта простая истина? - возмущенно пожал плечами олигарх.

- Давай поговорим об этом в следующий раз. А сейчас скажи, могу я рассчитывать на твою поддержку, чтобы стать официальной женой Малыхина?

- Я же уже обещал тебе, что приму меры!

- О, папа, я боюсь твоих мер. Просто помоги, как отец, своей заблудшей дочери.

Когда Рита вошла в галерею, её предупредили, что Малыхин появился десять минут назад, а сейчас рассматривает картины. Она увидела его возле сексуальных произведений Воронова.

- Руслане эти полотна нравятся, а вам?

- А я не знаю, по душе они мне или нет. Если бы картина была одна, может, и понравилась бы. А в таком наборе возникает перебор, в результате каждое полотно становится штампом.

- С вами, Сергей Сергеевич, очень интересно! - сказала Рита. - Я бы с удовольствием встречалась с вами почаще.

- Хорошие люди и должны чаще встречаться. Вы мне очень нравитесь тем, что одобрили рассказ "Крестик". Например, мой покойный отец считал этот опус отвратительным.

- Но почему?

- Не знаю, наверное, из-за другого мироощущения.

Чтобы им не мешали, Рита заперла дверь кабинета изнутри и отключила телефоны.

Вначале Сергей Сергеевич начал рассказывать Липской о сути всеведения - новой науки, созданной в России. Уже через полчаса Рита созналась, что у неё поехала крыша на голове, и попросила перейти к чисто практическим действиям.

Тогда Сергей Сергеевич объяснил Рите, что ей следует составить послание богу, а он, Малыхин, этот текст переведёт на божественный язык макромыслеформ, в результате чего послание будет услышано и на Риту снизойдёт вселенский дух.

- А могу я обратиться к богу с аморальной просьбой?

- Нет, нельзя. Желание должно быть добрым. Лучше, чтобы текст был покороче. Вам же придётся его часто повторять.

- А вы никому не расскажете о моих потаённых мыслях? - поинтересовалась Рита.

- Конечно, нет.

- И Руслане не скажете?

- Клянусь, не скажу!

Липская взяла лист бумаги, написала несколько строк и протянула Малыхину.

"Боже, прошу тебя, сделай так, чтобы Сергей Сергеевич Малыхин, которого безумно люблю, женился на мне. И ещё прошу тебя, помоги ему стать лучшим писателем мира. А я, сидя около его ног, буду содействовать ему во всём".

При чтении записки улыбка сошла с лица Сергея Сергеевича. Посмотрев в Ритины глаза, он заявил:

- Я не могу обрабатывать такой текст. Он содержит насилие над моей личностью.

- Вы обязаны выполнить обещанную функцию! Иначе вам грош цена.

Малыхин задумался, даже встал и подошёл к окну.

- Сегодня снова пятнадцать градусов тепла, и это 31 марта. Климат меняется… А вы, Рита, очень сильная и умная женщина. Ладно, переведу ваше письмо, но вы играете с огнём.

Примерно полчаса Сергей Сергеевич редактировал текст, потом протянул Липской. Рита удивилась тому, что её послание приобрело весьма странную форму: всё было написано по-русски правильно, но так никто и никогда не стал бы строить фразы.

- Повторяйте это послание как можно чаще, - вынужден был посоветовать Малыхин Липской.

Она протянула деньги, он молча взял их и убрал в карман.

- Сергей Сергеевич, если вы женитесь на мне, отец передаст в наше владение миллиард долларов.

Малыхин подошёл к Рите и погладил её по голове:

- Простите, но это невозможно. Руслана и я стали одним целым.

- Если буду просить бога, он заставит вас жениться на мне! - всхлипнула Липская.

- Рита, как поступит бог, я не знаю. Но моё сердце отдано навсегда Руслане.

- Сергей Сергеевич, я хочу от вас ребёнка. Не откажите хотя бы в этом.

- Рита, вы же подруга Русланы. Как можно идти так напролом?!

- Прости меня, Серёженька. Я, наверное, с ума начинаю сходить. У меня всё есть, и ничего нет. Есть всё ненужное, а нужное отсутствует.

С этими словами Рита открыла дверь кабинета и убежала.

18.

Вторая ночь у Поляковой и Малыхина была вначале столь же интенсивной, как и первая, но в один из моментов Сергей Сергеевич назвал Руслану Ритой.

Руслана очень удивилась и даже рассмеялась от столь нелепого обращения, только не хватало ей к безобразной Липской ревновать любимого мужчину, и поэтому тут же спросила:

- Что с тобой, Серёжа? Тебе же не может нравиться Рита!

- Сам не знаю, отчего произнёс её имя. Видимо, Бог подшучивает над нами.

- А о чём Рита попросила в своей молитве? Ты можешь сказать мне?

- Нет, не могу!

- У Риты такое темпераментное отношение к жизни, она так любит управлять всем, что вполне могла попросить у бога твоей любви. Я правильно догадалась?

- Спроси лучше у самой Риты!

- Значит, угадала! Маргарита Владимировна в свойственной ей манере отомстила мне за измену ей Воронова и унижение её отца. Но почему ты согласился отредактировать по всеведенчески такой ужасный текст, направленный против меня и тебя?

- Потому что должен был выполнить первоначальное обещание всеведенческой правки Ритиного послания к богу, содержание которого мне ведь не было известно заранее.

- Милый, я тебя не виню. Ты правильно поступил. Ты совершил благородный поступок. Понятно, что, если бы ты отказал Рите, она бы больше выиграла, поскольку ты стал бы перед богом клятвопреступником… О, я знаю выход из этой ситуации! Я тоже напишу письмо богу, а ты усилишь его всеведенческим методом.

Не долго думая, даже не одеваясь, Руслана перешла в другую комнату, села за стол и написала:

"Боже Правый, Боже Любимый, сохрани любовь между мной и Серёжей и огради нас от Липских и подобных им. А ещё я хочу стать всеведущей, чтобы помогать тебе в твоём трудном деле сохранения цельности мироздания и людей".

Прочитав записку, Малыхин вначале от избытка радостных чувств захотел овладеть своей подругой, но Руслана нежно сказала:

- Всё это успеется, милый. А сейчас нужно поскорее отправить на небо моё письмо. Иди и быстрей редактируй его. А потом буду повторять эту молитву всю ночь.

Целый час возился Малыхин с текстом Русланы, пока все слова не стали на свои единственно возможные места в ячейках макромыслеформы. Возбужденная Руслана легла на спину и начала читать вслух своё послание богу, повторяя его многократно. Сергей Сергеевич быстро уснул от её монотонного голоса, а Руслана все говорила и говорила, потом из её глаз потекли слёзы, но они не мешали чтению, поскольку молитва уже запомнилась наизусть.

19.

1 апреля 1999 года Владимир Моисеевич Липский пригласил к себе дочь с утра.

- Рита, мы сегодня вечером улетаем из России. Завтра меня хотят арестовать. Тебе нельзя оставаться потому, что в твоём клубе и галерее произведут обыск, изымут документы и найдут наркотики, а, может, и оружие. Ты же не хочешь оказаться заложницей в тюрьме?

- Не хочу, конечно. Еду с тобой. Но моё дело пойдёт прахом.

- Это не дело, а безделица. Именно теперь у тебя начинается настоящая работа. Ты организуешь мощное издательство, привлечёшь к нему многие оппозиционные силы. Десяток журналов и газет - вот что мне сейчас нужно.

- Ты хочешь стать вторым Герценом? - не удержалась и съязвила Рита.

- А что? Ты правильно сказала. В девятнадцатом веке Герцен не мог стать царём России, а в двадцать первом я при благоприятных, а главное не упущенных, возможностях вполне смогу стать её президентом.

- О, папа, твоя мечта о президентстве и сделала тебя уязвимым.

- Живём на свете один раз! Любить, так королеву, властвовать, так над всей страной.

Рита позвонила Руслане на выставку и попросила, чтобы та, бросив все дела, приехала в галерею.

- Я решила изменить направление своего бизнеса, - сказала Липская Поляковой, когда они оказались в кабинете Риты. - Поэтому расстаюсь с клубом, галереей и эскортным агентством. Хочу все эти дела передать тебе. Вот документы в виде дарственных бумаг. Теперь ты владелица всего этого.

- Но почему? - удивилась Руслана.

- Это мой свадебный подарок тебе и Малыхину. Кстати, вы уже подали заявление в загс.

- Нет ещё!

- Подайте прямо сегодня. Очень прошу. Иначе вам будет трудно. Нужно, чтобы уже сегодня Малыхин считался не просто твоим гражданским мужем, но и будущим официальным.

- Рита, ты чего-то не договариваешь. Мне страшно.

- Ты мне веришь?

- Верю!

- Тогда поступи, как прошу. Кстати, с дарения в казну платится налог. Я уже заплатила. Так что у тебя с моими бывшими заведениями денежных хлопот не будет. А не сможешь управлять ими, продай толстушке Лариной, хозяйке салона "Татьяна". Она давно глаз положила на мой, точнее, теперь уже твой клуб.

Липская настояла, поэтому Руслана и Малыхин через два часа уже подали заявления в загс.

Узнав о поступке Риты, Малыхин вначале удивился, а потом сказал Руслане:

- Наверное, твоя молитва сильнее действует, чем Ритина.

Третья ночь показала Руслане и Сергею, что их любовь бесконечна по нежности и взаимопониманию. Им было так хорошо вдвоём, что они ощущали себя частью друг друга.

- Я - это ты, - сказал Малыхин.

- А я - это ты, - поддержала Руслана мысль суженного.

20.

Обыск в заведениях, принадлежащих накануне Маргарите Владимировне Липской, начался с восьми часов утра. Как и предполагал сам Липский, были подброшены наркотики, которые тут же обнаружили в присутствии понятых. Все сотрудники, пришедшие на работу к девяти часам, объявлялись свидетелями преступлений их хозяйки и задерживались до конца процедуры изъятия вещественных доказательств.

Когда Липская не появилась даже к одиннадцати часам, следователь Дмитриев забеспокоился. Потом в последних известиях по радио объявили, что Липский с семьёй, чтобы избежать ареста, 1 апреля вылетел за рубеж. Услышав данное сообщение, Дмитриев приказал вскрыть сейф. Вызвали умельца, который за два часа сделал в корпусе сейфа несколько дырок, и тот, наконец, открылся. Прочитав дарственные Липской на имя некоей Поляковой, следователь захотел срочно встретиться с последней. Руслане позвонили на выставку, она как раз курировала девушек эскорта, и предложили приехать в галерею.

Почувствовав недоброе, она заехала за Сергеем Сергеевичем Малыхиным, который уже знал о злоключении олигарха.

- Почему вы не сообщили в соответствующие инстанции о том, что стали владелицей клуба и галереи, принадлежащих ранее Липской? - именно так, в угрожающем тоне, начал разговор с Поляковой следователь.

- Это произошло лишь вчера, - пожала плечами Полякова, - но Маргарита Владимировна в этот же день отправила по почте письменные уведомления в налоговую инспекцию и регистрационную палату.

- А кому принадлежат наркотики, найденные в этом кабинете, вам или Липской? - задал основной вопрос следователь.

Руслана поняла, что вся её будущая судьба сложится теперь в зависимости от того, какой ответ она даст.

- Я отвечу на этот вопрос только в присутствии своего адвоката, - догадалась сказать она. - И ещё прошу, пусть при дальнейшем нашем разговоре будет присутствовать мой муж Сергей Сергеевич Малыхин.

- Однако в вашем паспорте нет штампа о браке. Поэтому Малыхин не может считаться вашим мужем.

- Во-первых, мы состоим в гражданском браке, а, во-вторых, вчера подали заявление в загс.

- Пусть войдёт Малыхин, - разрешил следователь, - может, он понимает, в какую историю вы влипли. Знайте, если вы будете отрицать, что наркотики принадлежат Липской, то уже сегодня вынужден вас арестовать. Официально, вы уже хозяйка этого кабинета, а наркотики были найдены здесь в столе. Если вы заверите нас, что наркотики не ваши, то они, следовательно, Липской, поскольку другие сотрудники не имели доступа в эту комнату.

- Но наркотики могли подбросить, - сказала Малыхин.

- Кто же мог подобное сделать? - невинно посмотрел Дмитриев на влюблённую пару. - Или вы хотите обвинить следствие?

- Ничего мы не хотим, - сказала Руслана, - а к наркотикам я не имею никакого отношения, да и Рита тоже. Она настолько богата, что ей не было смысла убивать собственную жизнь всякой дрянью.

- Но Липская могла убивать жизни других людей, - твёрдо заявил следователь. - И не просто убивать, а даже наживаться на этом.

К шестнадцати часам следственная группа завершила работу. Руслане пришлось написать объяснительную записку и дать подпись о невыезде из Москвы. Затем Полякову отвезли в управление, где у неё были сняты отпечатки пальцев.

Дмитриев посоветовал Поляковой на несколько дней закрыть её заведение, поскольку из-за наплыва журналистов и любопытных всё равно они не смогут функционировать в нормальном режиме. Руслана так и поступила.

21.

Рита позвонила Руслане в девять вечера. Этот день показался Поляковой удивительным. Ещё второго апреля, в пятницу, когда произошёл обыск, днём было пятнадцать градусов тепла, к воскресению температура упала до плюс трёх, а к вечеру, к двадцати часам, понизилась до минус четырёх. И вот звонок Риты. "Уж не она ли прислала холод?!" - шутливо подумала Руслана.

Рита с места понеслась в карьер:

- Дорогая, всё знаю. Не бойся, тебя не тронут. Ты им сама по себе не нужна. Только не обижайся на меня. Конечно, я предполагала, что такое возможно, но думала, что, узнав о том, что ты стала владелицей моих заведений, они не будут на весь свет позорить себя подкладыванием наркотиков. Отец, так тот считал, что они подложат и оружие: автомат и ящик патронов.

- Рита, хочу продать твои заведения Лариной, а вырученные деньги переслать тебе. Если ваши банковские счета перекроют, тебе самой понадобятся деньги.

- Спасибо, милая, за заботу, но не нужно. Как только поженитесь, отправьтесь в заграничное свадебное путешествие, например, в Италию или Испанию. Там и встретимся.

- Ты что-то хочешь лично сообщить мне?

- Да, хочу.

- Если о молитве, то я догадалась, и составила собственную. Сергей тебя не выдавал, а я сама всё поняла… Рита, ты почему молчишь? Говори что-нибудь, а то буду думать, что прервалась связь.

- Я - дура, - сказала Рита, - Серёжа предупреждал меня о риске. Я не поверила. Бог тебя больше любит, вот и отправил меня в ссылку. Однако через полгода деньги моего отца понадобятся для выборов нового президента, и папа будет как бы прощён.

Ещё сообщаю тебе, что создаю международное издательство. Поговори с Сергеем, могу опубликовать все его произведения, начиная с "Крестика".

- Я сама предлагала ему напечатать его творения, но он не хочет. Говорит, что сочинял их только для двоих: для самого себя, чтобы удовлетворить творческий пыл, и для меня, чтобы я полюбила его душу.

- Завидую тебе, - созналась Липская. - Наверное, у меня никогда не будет такого мужчины.

Услышав тут же гудки, Руслана поняла, что Рита бросила трубку.

Сев на колени своему любимому мужчине, Руслана заявила:

- До сих пор не пойму: злое или доброе начало в моей жизни Рита?

- Думаю, если сложить все плюсы и минусы, то всё же доброе. Ты просто такая божественная, что в твоей жизни не может быть плохих начал. Даже если они появляются, то быстро изменяются в сторону добра.

От таких приятных слов Руслана не могла не поцеловать избранника своего сердца, и началась их очередная ночь страсти, нежности и обожания.

22.

4 июня 1999 года в день свадьбы Русланы Поляковой и Сергея Малыхина было 26 градусов тепла, с этого дня начались шесть недель тридцатиградусной жары в Москве и Подмосковье. Евдокия Максимовна, родная тетка Русланы по отцу, была очень довольна выбором племянницы:

- Рада за тебя, дорогая. Такого замечательного мужчину отхватила! Теперь могу спокойно умереть! С ним ты не пропадешь.

Казалось, жизнь Русланы и Сергея уже наладилась. Следователь Дмитриев, осуществивший обыск в галерее "Рита" и женском клубе, уже на следующий день извинился перед Поляковой, сообщив, что, к счастью для всех, в обнаруженных пакетиках был не наркотик, а смесь витамина "С" с глюкозой.

Руслана быстро поняла, что женский ночной клуб в основном держался на авторитете и привлекательности для других богатых женщин Маргариты Липской. Поэтому, когда в клубе сразу стало меньше посетительниц и резко упала дисциплина обслуживающего персонала, особенно стриптизёров, Руслана продала клуб Татьяне Лариной за 447 тысяч долларов. В последствии Рита объяснила подруге, что та продешевила примерно втрое.

Вместе с клубом Лариной досталось и эскортное агентство "Рита и Руслана" за символическую плату в одну копейку. Руслане просто надоело всё, что не касалось творческой стороны, не вело к углублению её духовности.

Сосредоточив всё внимание на картинной галерее, Руслана постепенно добилась успеха. К ней стали обращаться художники совершенно разных направлений, и она пыталась помочь им всем. Поскольку было возможно выставить в двух больших залах не более ста - ста пятидесяти полотен в зависимости от их размеров, то Руслана завела фотокартотеку, в которой были представлены цветные фотографии картин, находившихся у художников дома. Прослышав о московской доброй и гостеприимной хозяйке галереи, ей стали присылать фотографии картин из провинции.

Потянулись в галерею и покупатели. Чтобы лучшие картины оставались в России, Руслана взяла за правило предлагать иностранцам не самые хорошие полотна. Зато умного русского коллекционера она просто заставляла, используя всё своё обаяние, приобретать полюбившееся ей полотно, если считала живопись гениальной.

Руслана много размышляла над тем, какую роль Липские сыграли в её судьбе. Особо её волновал вопрос, не способен ли Владимир Моисеевич убить её ненаглядного и непродажного Серёженьку. Чтобы не рисковать, Руслана потребовала от Малыхина, чтобы вне дома они всюду ходили и ездили вместе. Чисто по-женски она лукаво объявила ему, что боится одна выходить на улицу, что, дескать, является нервной реакцией на обыск. Сергей тут же согласился с предложением Русланы.

Свадьба была скромной. После неё уже официальные муж и жена переселились на месяц в подмосковный санаторий, находящийся в лесу. До санатория ходило маршрутное такси из Москвы, и поэтому теперь уже Руслана Малыхина и её муж два -три раза в неделю контролировали работу галереи.

23.

Именно в санатории "Сатурн", название которого отвечало вкусам прежнего владельца здания НПО "Космос", Руслана узнала о своей беременности. Радости молодожёнов не было границ. Они стали жить в "Сатурне" до конца лета.

31 июля с утра пошёл дождь. Руслана и Сергей решили не совершать обычную прогулку, а сразу поплавать в бассейне. Включив радио, они услышали, что с олигарха Липского сняты все обвинения и в ближайшие дни он вернётся в Москву.

У Русланы защемило сердце, она сразу поняла, что Рита Липская объявится ещё раньше. Может, поэтому сегодня пошёл дождь.

Наплававшись, Малыхины поднялись к себе и, открывая дверь, услышали телефонный звонок. Сергей бросился к телефону, но Руслана попросила его:

- Серёжа, не снимай трубку.

- Почему?

- Это звонит она!

Малыхин послушался, но телефон звонил, не переставая.

- Может, что в галерее случилось? - предположил Сергей.

- Да, придётся подойти, - с сожалением сказала Руслана.

Она сразу услышала радостный Ритин голос:

- Русланочка, я уже в Москве. Мне в галерее сообщили о месте вашего обитания. Если хочешь, могу сегодня же подъехать.

- Приезжай, - дрогнувшим голосом согласилась Руслана и положила трубку.

Затем у Русланы началась истерика. Она плакала и сквозь слёзы говорила мужу:

- Когда же она оставит нас в покое? Раньше я боялась только её отца, а теперь и её саму. У меня чувство, что она отберёт тебя у меня.

- Не отберёт! - попытался успокоить Малыхин жену.

- Отберёт! Отберёт! - продолжала рыдать Руслана. - У неё миллиард долларов, ты не устоишь перед ним.

- Плевать мне на деньги! Лучшее сокровище в мире это ты!

Не сами слова, а нежные поцелуи, как лучшее доказательство любви, успокоили женщину.

Рита приехала к ужину, и её новый внешний вид удивил их. Маргарита Липская, которая раньше гордилась своими черными длинными волосами, волосы - вот единственное, что у меня красивое, так прежде говорила она, предстала блондинкой с короткой стрижкой. Но именно контраст между семитским лицом и светлой шевелюрой придал облику Риты какой-то особый шарм. В ней появилось то, чего раньше не было, - женственность.

- Как я вам нравлюсь? - спросила Рита, медленно поворачиваясь на каблуках вокруг своей оси, чтобы показать себя со всех сторон.

Руслане показалось, что даже Ритины формы стали более чувственными для опытного взгляда.

- Ты похорошела, поздравляю! - сказала Руслана и с надеждой поинтересовалась: - Наверное, это связано с твоим новым любимым?

- Нет у меня никого! - ответила Липская, словно отрезала. - Были западные ухажёры, но не за мной, а моими деньгами. Но они оказались такими пресными, что я даже зевала в те моменты, когда полагается кричать от восторга… Но давайте перейдём к делу. Отец хочет создать оппозиционную партию. После последних событий стало ясно, кто остался верен его идеологии процветания России через либерализм, усиленный системным подходом. Папа предлагает Сергею возглавить партию, чтобы после её победы на выборах он стал премьер-министром. Конечно, вам нужно подумать над этим предложением, а я ретируюсь - остались ещё срочные дела в Москве.

- Почему Владимир Моисеевич выбрал именно меня? - спросил Малыхин.

- За прямоту, ум, честность и верность идеалам, - быстро ответила Рита, даже не задумываясь, словно ожидала такой вопрос.

После её ухода Руслана по выражению лица горячо любимого мужа, которого она чувствовала насквозь, своим женским сердцем поняла, насколько ему хочется окунуться в большую политику и стать видным лицом в государстве.

- Тебе нужно попробовать! - твёрдо сказала она, как бы вынося их общее решение. - Я же составлю новую молитву, которую ты должен по-всеведенчески улучшить так, чтобы она была максимально эффективной.

Упоминание о всеведении отрезвило Малыхина. Он уразумел, что чуть не поддался дьявольскому искушению. Осознание своей вины перед высшим разумом даже за миг желания неоправданной власти заставило Сергея ещё глубже понять, как легко сбиться с правильного пути.

- Спасибо, что ты готова ради моих корыстных интересов принести себя в жертву, - сказал он и шутливо добавил, - о, светоч моего разума, о богиня моего сознания.

Потом стал совершенно серьёзным:

- Но в этом нет никакой необходимости. Никогда не буду работать на Липского и подобных ему. Будущее России - это всеведение, а не подражание западной жизни.

Руслана почувствовала такое счастье, что у неё даже задрожали ноги. Она бы упала, если бы Малыхин не поддержал её, а потом не взял на руки. Уже в постели она сказала ему:

- А хорошо, что идёт дождь… И знай, Серёжа, сегодня моя любовь к тебе перешла даже рубеж безмерности. И я придумала новую свою молитву, которой ты придашь силу:

"Боже, сделай людей такими же счастливыми, как я и Серёжа!"

3 марта 2000 года Руслана родила девочку. Это произошло ровно через год после знакомства с Ритой Липской. Чтобы примирить прошлое и настоящее, Руслана назвала дочь Маргаритой.

10-26 июля 2000 г.

дер. Григорово Московской обл.