Вячеслав Потемкин

Стология "Русская жизнь, или всеведение"

Книга 26. "Любовь к астрологии"

1.

Евгения Александровна Носова родилась в августе 1948 года в том же московском роддоме, в котором на пять лет ранее появился на свет Веденин. Вторым ранним совпадением в их судьбах было то, что отец Евгении Александр Ильич Носов учил Веденина математике с пятого по восьмой класс.

Старший Носов, выходец из деревни Тамбовские Выселки, после первой послевоенной демобилизации остановился на день в Москве и попал в цирк. Когда воскресное дневное представление закончилось, Носов зашёл в ближайший двор и спросил миловидную женщину, сидевшую на скамейке около подъезда, не сдаст ли кто в доме угол. Носов сказал "угол", а не "комнату", потому что знал, что на отдельную комнату у него просто нет денег.

- А зачем вам угол? - спросила москвичка.

Носов заметил в её глазах неподдельный интерес и подобрался фигурой, выпячивая крепкую грудь:

- Хочу поступить в педагогический институт и стать учителем.

- Физкультуры ? - легко пошутила она, намекая на его плотное и сильное тело.

- Люблю математику, - ответил он, - и попытаюсь попасть на математический факультет.

Женщина, продолжая улыбаться, долго смотрела на Александра Ильича, потом решительно махнула рукой:

- Сама могу сдать угол… но где гарантия, что вы не пристанете ко мне в первую же ночь?

Носов хотел убедительно заверить, что даёт полную гарантию, но тут же решил, что будет вести себя с красивой примерно его лет московской барышней честно и откровенно:

- Не могу дать такой гарантии, потому что вы мне нравитесь.

- А я не восторге от вашей внешности, - слегка посуровела москвичка, - у вас лицо деревенского увальня.

-Так я и есть деревенский парень, - нисколько не обиделся Носов, - меня зовут Александр Ильич Носов, житель Тамбовской области.

- А я Лидия Петровна Котова, владелица девятиметровой комнаты с одной узкой кроватью.

- Люблю спать на полу. Мне действительно нужен только уголок на ночь, а днём я буду на улице.

Александр овладел Лидой, продавщицей в булочной, в первую же ночь. Он тихо и неподвижно лежал на полу, а Лида ворочалась и не могла сомкнуть глаз. Поняв, что придётся утром выгнать мужчину, иначе все ночи её станут бессонными, она вдруг приняла совершенно противоположное решение:

- Иди сюда, ирод, свалился на мою голову… Но завтра распишемся.

Их семейная жизнь сложилась счастливо. Носов, сразу поступив по льготному конкурсу в институт, не чурался ни какой дополнительной работы: от сторожа до грузчика, поэтому Лида спокойно смогла забеременеть, а после рождения дочери уйти из булочной.

Училась Женя Носова в той же школе, в которой преподавал математику её отец. Она была смешливой пухленькой девочкой, и её все любили.

В конце четвёртого класса на одной из перемен отец Жени показал на высокого восьмикласника и тихо пояснил:

- Запомни его. Это Веденин - будущий гений.

(О Веденине см. в книге 16 «Любовь к всеведению. Молодые годы Веденина»).

Хохотушка Женя не могла не познакомиться с так называемым будущим гением. Она подошла к Веденину и легко спросила:

- Моя бабушка работает вахтёром в цирке, не хочешь после школы покормить морковью слона?

С ними увязался вездесущий друг Веденина по кличке Ястреб. Тигры лениво смотрели из клеток на замирающих от страха школьников, а слон, действительно, с удовольствием съел три пищевые моркови, вежливо приняв хоботом из рук каждого из них.

Женя Носова влюбилась в Алексея Веденина по уши. Она даже начала, как он, коллекционировать почтовые марки. Наклеив забранные у подруг марки в тонкий альбом для рисования, Женя показала Алексею. Вспомнив слова своего учителя Банкира, Алексей грозно произнёс:

- Тебя нужно сечь и сечь. Ты испортила сотню марок.

Женя растерялась и чуть не заплакала, но потом нашлась и гордо сказала:

- Меня будет сечь только мой муж, а другим это не позволено.

Веденин схватился за живот от смеха:

- Совсем не прочь стать в будущем твоим мужем.

Через месяц закончился школьный год, Веденин перешёл в другую школу и исчез из её жизни на целых сорок лет. Итак, своё одиннадцатилетие Евгения Носова встречала, уже пережив первую любовь.

Спустя два года к ней во дворе подошёл мужчина из соседнего дома по кличке Придурок. Женя вспомнила, как за год до того его забирали в сумасшедший дом, и он с пеной у рта бился в руках двух дюжих санитаров. Значит, Придурка уже выпустили.

- Умираю, - слёзно взмолился Придурок, - помоги мне дойти до квартиры.

Он стоял, съёжившись, держась за сердце и кривя лицо от боли.

Жалость охватила Женю, она осторожно повела его через весь двор и зашла с ним в подъезд. Опираясь на её плечи, сильно прижимая к себе, он еле ворочал ногами, медленно переступая с одной ступени на другую. Наконец, они остановились у двери коммуналки, в которой обитал Придурок.

Отойдя специально от Жени на три шага и прислонившись к стене, Придурок расстегнул брюки и вытащил свою мужскую мерзость. Его лицо сморщилось в ужасной ухмылке, а от мерзости в сторону Жени полетели тоненькие белые струйки.

Справившись с оцепенением, Женя понеслась, сломя голву, вниз. Она вбежала домой, уткнулась матери в живот и разрыдалась навзрыд. Ничего не сообщая, Женя плакала до вечера, пока не пришёл отец и не догадался напоить её валерьянкой. Прекратив плакать, Женя впала в прострацию. Она вообще-то могла сказать отцу о поступке Придурка, но затем поняла, что разборка не ограничится только её родителями. Ей стало бы ещё больнее, если бы посторонние люди узнали о том, что с ней произошло.

Через несколько дней Евгении Носовой приснилось удивительное видение: прекрасный человек, состоящий из множества звёздочек.

- Хочешь узнать, кто я? - спросило видение.

- Конечно.

- Меня зовут Ничто, и я твой отец. Сообщаю тебе, что твои сны будут вещими, ты должна им верить, они сбудутся.

Спустя полгода Женя увидела во сне саму себя в экране телевизора. Это был не маленький телевизор "КВН", стоящий у них дома с водяным увеличителем экрана. Отец шутливо расшифровывал аббревиатуру "КВН" как "Купил, Включил, Не работает". Нет, она видела большой экран, из которого Женя сама, правда много старше, говорила о каких-то козерогах, тельцах и овенах. Когда телепередача подошла к концу, было объявлено, что ведущий астролог России Евгения ознакомила телезрителей с астрологическим прогнозом на будущую неделю.

Женя была потрясена. Значит, в будущем она станет каким-то непонятным астрологом.

Отец Жени из года в год выписывал журнал "Против мракобесия". Кажется, именно там она встречала картинки, высмеивающие буржуазных ясновидцев и астрологов. Первым делом Женя отобрала журнальные номера, в которых содержались критические статьи против астрологии, и принялась за чтение.

- Надо же, - размышляла Женя, - стану астрологом. Какая чушь!

Но у самой сердце подрагивало в предвкушении необычной судьбы.

2.

Выписывая из советских нападок на астрологию голые, обезличенные данные о самой астрологии и систематизируя их, Евгения Носова постепенно расширила свои представления о данной сфере. Но всё собранное было совершенно недостаточно, чтобы понять, что из себя представляет в действительности интересующая её лженаука. Требовалось срочно брать быка за рога. Поэтому, перейдя в девятый класс, Женя под новый год решила завязать какие-либо отношения с авторами журнала "Против мракобесия" с тем, чтобы ознакомиться с дореволюционными книгами по астрологии, которые безуспешно искала уже несколько лет.

Антиастрологические статьи писал в основном некий Вовакин И. А., а главным редактором журнала был В. П. Решительный. Из советской энциклопедии Женя узнала, что настоящая фамилия Всеволода Петровича Решительного была Лоханкин. Он считался ведущим советским антирелигиозником. Перу Решительного принадлежала книга "Антиевангелие". Купив перл Решительного в букинистическом магазине и внимательно прочитав его на всякий случай, Женя смело направилась в редакцию, которая размещалась почти напротив её дома на Цветном бульваре.

- Хочу подняться к Всеволоду Петровичу Решительному, редактору "Против мракобесия", - сказала она вахтёру, немного тушуясь.

- Он знает о вашем приходе? - сурово спросил пожилой вахтёр, поправляя круглые очки, чтобы получше рассмотреть красивую девушку в короткой шубке, из которой она явно выросла, со стройными длинными ногами.

- Нет, не знает, - созналась Женя.

- Тогда не могу вас пустить, - как бы даже слегка виновато сказал вахтёр.

Какой-то импульс пронзил мозг Жени и она, словно нехотя, заметила:

- Я его дочь.

- Что же вы сразу не сообщили? - расцвёл в улыбке очкарик. - Проходите, пожалуйста. Знаете, где кабинет вашего отца?

- Ещё нет.

- Поднимитесь на пятый этаж, от лифта идите направо, кабинет будет третьим, на нём вывеска.

Женя постучала, но комната была закрыта. Тогда она села на скамью в коридоре и начала терпеливо ждать. Примерно через полчаса Женя увидела идущего к ней маленького человека со строгим лицом из энциклопедии. Взглянув вблизи на неё, он сурово спросил:

- Это ты моя дочь? - и, не ожидая ответа, открыл ключом дверь: - Проходи!

В секретарской Решительный снял с себя коричневое пальто с чёрным каракулевым воротником и такую же шапку. Аккуратно убрал в шкаф.

- А ты почему не раздеваешься? - спросил он Женю.

Женя молча сняла уже давно растёгнутую цыгейковую шубу, вложила черный шерстяной головной платок в рукав и протянула редактору.

- Вешай сама, - приказал Решительный и прошёл в кабинет.

Когда Женя вошла вслед за ним, то увидела огромное помещение с длинным столом, к которому с торца был приставлен уже небольшой стол самого редактора.

- Ты солгала вахтёру, представившись моей дочерью, чтобы встретиться со мной. Для чего?

Женя почувствовала, что её охватывает дрожь от страха, но она пересилила себя, её колени перестали вибрировать, и она ещё тонким девичьим голосом попросила:

- Возьмите меня к себе на работу. Могу мыть полы, убирать помещение, ходить для вас в магазин… Мне не надо платить. Буду приходить после школы на несколько часов и помогать.

Лицо стройной девушки показалось Решительному не просто знакомым, а полностью узнанным… Его память перенеслась на сорок лет назад. Лоханкин снова увидел перед собой окружённую с трёх сторон лесом тамбовскую деревню, в которую красногвардейцы вошли после артобстрела химическими снарядами. У одного из домов лежала мёртвая девушка с открытыми глазами и точно таким лицом, какое было у странной просительницы. Лоханкин участвовал в подавлении антоновского крестьянского мятежа в качестве личного представителя Ленина и постоянно добивался применения против антисоветских сил химического оружия. Погибшая по его большевистской воле молодая крестьянка запомнилась ему среди многочисленных жертв тем, что словно бы смотрела именно на него и улыбалась своим чувственным ртом. " Я люблю тебя", - как бы говорили её губы.

Лоханкин-Решительный протёр глаза. Не было никаких сомнений, что перед ним находилась убитая им когда-то девушка.

- Кто-то из твоих родителей не жил прежде на Тамбовщине? - словно бы равнодушно, поинтересовался он.

- Мой отец из тамбовских крестьян. А как вы узнали?

- Я же литератор, - нашёлся Решительный, - у тебя в речи ещё остался слабый тамбовский выговор.

Женя рассмеялась:

- Как интересно!

- Могу использовать тебя курьером, - предложил Решительный, - будешь относить и забирать у авторов статьи для моего журнала.

- Я очень довольна, - обрадовалась Женя.

- Игорь Андреевич Вовакин живёт рядом, не хочешь передать уже сегодня ему материала?

- С удовольствием.

- Знаю, зачем ты здесь появилась, - наконец сообразил Решительный. - Хочешь у нас год поработать, а потом взять характеристику для поступления на факультет журналистики. Угадал?

- Да, - с удовольствием согласилась Женя.

- Месяц походишь по авторам, установишь, кто тебе ближе по духу, и попробуешь написать по той же теме. Хорошо получится, опубликуем. Будет две-три публикации, считай себя студенткой. Я лично позвоню декану.

Вовакин, один из авторов журнала "Против мракобесия", приняв от симпатичной девушки-курьера конверт с рукописью, даже не собирался её впускать внутрь, и Жене пришлось вставить ногу в щель, чтобы дверь не закрылась.

- Можно мне с вами поговорить? - вежливо спросила она.

У Вовакина от удивления закосили глаза:

- О чём, девушка, вы хотите говорить с очень старым холостяком преклонного возраста.

- Вы мне не кажетесь старым, - попыталась Женя войти в тот же тон речи, - и очень меня интересуете.

- Польщён, - улыбнулся Вовакин и галантно отвёл Женю в свою комнату.

Жене в нос резко ударил запах книжной пыли: книги, журналы, пачки газет были повсюду: в шкафах и на шкафах, в одиноком кресле, на стульях и на кровати, даже на полу стояли стопки книг.

- Вы первая женщина, которая входит в обитель книжного червя, кроме двух соседок, конечно, - пошутил Вовакин.

- Игорь Андреевич, - начала Женя, - прочитала все ваши статьи в журнале "Против мракобесия", и мне нравится, как вы пишите, разделывая астроголию в пух и прах. Мечтаю стать журналистом, таким, как вы, и хотела бы поучиться у вас. Я же, в обмен, могу у вас убираться, мыть полы, готовить обед…

- Очень польщён, - был удивлен, даже потрясён Вовакин. - Мне ничего от вас не нужно, но учить вас возьмусь. Спасибо за доброе слово. Неужели вы прочитали все мои статьи?

- Да, - подтвердила Женя, - вы самый лучший специалист в Советском Союзе по развенчиванию астрологии.

- Вы знаете… Как вас зовут, простите? Так вот вы знаете, Женечка, я подумал… Как раз на этой неделе, моя очередь убирать кооридор, прихожую и кухню. Если вы поможете, то в свою очередь сэкономленное мною время потрачу на вас…

Женя рассмеялась, чувствуя, что найдёт общий язык с Игорем Андреевичем. Она тщательно навела порядок в коммунальной квартире, а потом уставшая и раскрасневшаяся попила чая с Вовакиным.

- Со своей бородкой и небольшими усами вы похожи на человека девятнадцатого века, - сказала она, нисколько его не стесняясь.

- На разночинца или дворянина?

Женя задумалась:

- Не хочу обижать вас, но вы больше смахиваете на дворянина.

- Вы очень прозорливы, милая барышня. Но и я покажу вам остроту своего ума. Вы пришли ко мне не бороться с астрологией, а изучить её. В противном случае вы просто безмозглая дура, чего нет на самом деле. Зачем вам астрология?

- Семь бед один ответ, - трепетно сказала Женя, - да, меня интересует астрология… Могу вам доверять?

- Мне лично можете, вас в обиду не дам.

- Мне приснилось, что в будущем стану ведущим астрологом России.

- России? - очень удивился Вовакин. - Россия давно погибла, милая барышня. На смену России пришёл Советский Союз. Он будет существовать вечно, и вы никогда не станете ведущим астрологом СССР, потому что в нашей стране нет места буржуазной астрологии.

- А вы знаете, что такое Ничто?

- Ничто? Не понимаю… Ничто есть ничто, то есть ничего. Хотя, вспомнил, в "Философских тетрадях" Ленина существует место, где он конспектирует Гегеля… Ничто есть первичная основа мира по Гегелю.

- А как выглядит Ничто? - спросила Женя, с душевным трепетом ожидая ответа.

- Странный вопрос… Первооснова не должна как-либо выглядеть.

- Ничто похоже на человека с телом из светящихся звёздочек, у него красивые глаза, а борода более плоская, чем ваша, и длиннее; усы шире.

- Где вы видели Ничто? - задал вопрос Вовакин, всё сильнее заинтересовываясь разговором.

- Во сне.

Игорь Андреевич воодушевился:

- Вам приснился образ бога таким, каким его сформировала религиозная мысль европейцев. Вы видели гравюры Доре к Библии? Нет! Тогда сейчас покажу. Смотрите, похож всевышний по Доре на вашего Ничто?

- Не очень, но какие-то сходные черты есть. У Ничто лицо добрее.

Игорь Андреевич ещё более развеселился:

- Мне нравится иметь с вами дело. Вот годовая подписка журнала "Астрология" за 1911 год. Возьмите домой, но никому не показывай. Прочитаете, поговорим.

От избытка счастья Женя подскочила к Вовакину и поцеловала в щёку:

- Вы очень добры, Игорь Андреевич. Обещаю, верну журналы в целости и сохранности.

Носова давно ушла, а у Вовакина всё ещё горела щека, до которой нежно дотронулись её губы.

3.

Женя Носова буквально проглатывала книги по астрологии, которые давал ей Вовакин. Её сразу удивило существование не одной, а нескольких астрологических систем, которые в отдельных положениях даже взаимоисключали друг друга.

- Почему так? - спросила она Игоря Андреевича.

- Вы можете себе представить десять параллельных физик?

- Конечно, нет. Физика может быть только одна.

- Вот именно. А лженаука, которая описывает пустоту, саму себя, всегда имеет различные варианты. Образование этих вариантов и широта распространения напрямую связаны с темпераментом и пробивной силой их авторов и последователей.

- Значит, в будущем стану шарлатаном? - горько удивилась Женя. - Но такого не должно случиться. Наверное, одна из астрологических систем наиболее правильная.

- Тогда ищите свою астрологическую правду, - посочувствовал Вовакин Жене, - если она, конечно, есть.

Прошло два с половиной года после сексуальной агрессии сумасшедшего Придурка против Евгении, встреча почти забылась, но сейчас, глядя на Вовакина, Носова вдруг подумала, не способен ли на подобное Игорь Андреевич. Эта мысль показалась ей кощунственной, Вовакин стал её учителем и явно не мог обидеть, но она тут же зрительно представила себе, как Вовакин делает то же самое, что и Придурок. И неожиданно поняла, что у неё в чём-то изменилось отношение к подобному событию. Ей было по прежнему ужасно страшно, но теперь уже и интересно. Возник в голове вопрос, кто дальше выстрелит: её старик-учитель или идиот-Придурок?

Женя выскочила на улицу и долго ходила быстрым шагом, пока не отбросила от себя мерзкие мысли.

Однако видения всё повторялись и повторялись. Особенно в присутствии сорокалетнего Василия Ивановича Чурина, писавшего для журнала "Против мракобесия" статьи о магии. Когда Женя приносила ему вёрстки и забирала рукописи, Чурин не отводил от неё восторженных глаз:

- Вы, Женечка, станете роковой женщиной для многих мужчин. Ваши блестящие волосы вороного крыла и жгучие чёрные глаза свидетельствуют о том, что вам будут подвластны тёмные силы.

- Вы, Василий Иванович, хотите сказать, что стану ведьмой?! - усмехнулась Женя.

- О, нет! - испугался Чурин. - Не это имел в виду.

- А что?

- Вы совсем другая, чем обычные женщины. Скорее всего, вы будете магом.

- Чёрным магом? - решила Женя загнать Чурина в созданный им же самим угол.

- Нет, не чёрным, но и не белым, а… серым магом. Сейчас выдумал при вас новое понятие. Пусть серый маг есть такой, который в зависимости от обстоятельств может быть белым или чёрным.

Женя написала статью "Серая магия", в которой развила идею Чурина. Она назвала серыми магами ведущих представителей буржуазной интеллигенции. Перед тем, как отдать свою первую статью главному редактору, Носова показала её Чурину. Тот долго смеялся, потом начал править Женины записи.

- Уже прошли сталинские времена. Нельзя теперь критиковать Запад грубо и голословно. Нужно сочинять утончённее. Хотя ваша мысль, что западная интеллигенция есть серый кардинал буржуазии, интересна и оригинальна, ей следует придать красивую форму.

Через час Носова не узнала свой текст.

- Теперь у статьи два автора, - призналась она, - вы и я.

Чурин отмахнулся:

- С гонорара купите мне бутылку водки.

Однако Носова принесла пирожные и шампанское, ведь Чурин сделал её журналисткой.

- За ваше начало в журналистике! - предложил тост Василий Иванович.

После первого бокала Женя начала улыбаться, после второго - пришла в веселие, после третьего - захохотала. Вдруг перед её глазами возник Придурок, тут же превратившийся в Чурина. Жене страшно захотелось увидеть мужскую мерзость Василия Ивановича.

- А не могли бы вы показать мне себя голым? - спросила Женя в приятном тумане мысли. - А потом тоже разденусь и покажу вам голой себя.

Чурин опешил, вытащил из буфета графин с водкой, налил стакан и залпом выпил. Он не знал, как поступить. Просьба девушки была совершенно безумной. А, может, кто-то её подговорил, чтобы посадить Чурина в тюрьму за развращение несовершеннолетней. Однако простодушные глаза девушки свидетельствуют об абсолютной честности её намерения.

- Не бойтесь, - сказала Женя, ощущая сомнения мужчины, - вам нечего стесняться с вашей атлетической фигурой. Но мне важно кое-что посмотреть.

Что же она хочет посмотреть, подумал Чурин. Все ли в порядке с её головой? Конечно, следовало бы отказаться от предлагаемой глупости, но она словно загипнотизировала его. Будь, что будет, решил мужчина. В конце концов, активна она, а он пассивен, и подобного случая понять что-то в странной девичьей психологии уже не представится в будущем.

Чурин остался в одних носках. Его мужская мерзость вдруг стала восприниматься Носовой как мужское достоинство. Василий Иванович изумился тому, что его плоть ещё никогда так сильно не возбуждалась. Ему показалось даже, что вот-вот разорвётся кожа. Женя, не отрываясь, наблюдалала за возбуждением. Она ждала того же, что произошло с Придурком.

- Начинайте! - попросила она в приказном тоне.

- Что начинать? - еще раз чрезвычайно удивился Чурин.

- Дёргаться… Освобождаться…

- Мы слишком далеко зашли, - настороженно заметил мужчина.

- Ну же, Вася, давай! - потребовала Носова, слабо осознавая, что совсем опьянела.

От фамильярного обращения на "ты" юной соплячки с задатками ведьмы спазм истомы молнией разорвался в голове Чурина, и он непроизвольно совершил то, чего хотела Женя. Носова увидела, что дальнобойность Чурина существенно превосходит действие Придурка и… совершенно отрезвела. Ей стало ужасно стыдно. Она закрыла глаза руками и заплакала:

- Простите меня, Василий Иванович! Я, наверное, психически больная. Три года назад один сумасшедший заставил меня в подьезде посмотреть на подобное. Простите! Я хотела избавиться от того наваждения.

- Не плачьте, Женечка. Мир очень жесток к женщинам. Вам нужно иметь мужесто, веру в своё счастье и терпение. И вы, в свою очередь, простите меня. Знаете, вы сможете кружить голову мужчинам, как захотите. Например, меня вы просто раздавили: сказали несколько слов, и в тот же момент превратили в какого-то эксгибициониста, которым не являюсь.

Когда Чурин окончательно оделся, Носова поцеловала его в щёку в знак примирения.

4.

В 1965 году Носова легко поступила на факультет журналистики. У неё были после окончания школы три журнальные публикации, но самое важное - прекрасная характеристика, подписанная главным редактором "Против мракобесия" В. П. Решительным, что ценилось на уровне характеристики из "Правды"

Большинство студентов в группе Носовой было детьми высокопоставленных родителей. Такие студенты имели деньги, модно одевались и вместо учёбы в основном развлекались. Будучи из бедной семьи, Женя сознательно выбрала свой особый шарм, она постоянно ходила в одной и той же чёрной одежде: плиссированной юбке слегка ниже колен и кружевной блузке. Поэтому за глаза её звали Чёрной дамой.

Поскольку Носова была умна и красива, входила в десятку красавиц факультета, то её не чурались, постоянно приглашая в разные компании, проводящие время в кафе, ресторанах и шикарных квартирах.

Однажды догадливая Женя показала своим высокопоставленным подругам свой астрологический гороскоп, написанный на нескольких страницах.

- Кто его составил? - спросила Катя Красильникова, дочка секретаря одного из дальневосточных обкомов.

- Одна моя знакомая, - соврала Женя, - пришлось отдать почти всю стипендию, тридцать рублей.

Носова могла составить гороскоп и за три рубля, но уже хорошо понимала психологию своих богатых друзей: то, что дёшево, не ценится, а подлежит осмеянию.

- А мне можно составить гороскоп? - заинтересованно спросила Катя.

- Не знаю, - ответила Женя. - Нужно будет спросить у знакомой. Но зачем тебе расставаться с тридцаткой? Лучше в ресторане пропить

- Но я хочу! - настаивала Катя.

- Неужели ты веришь в эту галиматью? – наигранно удивилась Женя

- А ты?

- Я написала статью против астрологии в журнале Всеволода Петровича Решительного, и меня, конечно, интересует эта тема. Вот и заказала свой гороскоп.

- Ну, милая Женечка, - попросила Катя, - доставь и мне удовольствие. На, возьми тридцать рублей. Уговори свою знакомую.

Носова взяла деньги, словно бы нехотя, а через две недели передала Красильниковой гороскоп. Женя сделала его за два часа, а потом отпечатала на машинке в редакции "Против мракобесия", где оставалась внештатным сотрудником.

Кате её гороскоп очень пришелся по душе, она показала его другим. К Носовой выстроилась очередь студенток, желающих узнать своё будущее. Теперь Женя сама свободно расплачивалась за себя в кафе и ресторанах.

Катя Красильникова в отличие от брюнетки Жени Носовой была яркой блондинкой. Стройными, высокими фигурами они были схожи и как бы дополняли друг друга. Катя снимала квартиру на улице Горького почти у самого Белорусского вокзала. Ей начал надоедать её ухажёр из консерватории, и, чтобы избавиться от него наверняка, она решила передать его Носовой. Для чего Катя попросила Игоря познакомить кого-нибудь из его друзей с Женей. Они собрались вчетвером в комнате Игоря в консерваторском общежитии. Смешливый Игорь просто оставил своего соседа японца Або. Катя была вне себя, но сдержалась, а Женю заинтересовал тихий и скромный японец.

Все немного выпили, потом стали танцевать. Катя закружилась с Игорем, а Або смущённо и осторожно водил Женю, словно боясь разбить фарфоровую статуэтку. Только Носова об этом подумала, как тут же задела задом стоящий на краю стола большой бокал с плоским дном и видом Большого театра. Або купил два таких стакана-бокала в качестве московского сувенира. Бокал упал и разбился. Женю удивило, что Або остался совершенно равнодушным к такой потере хорошего подарка. Когда они снова выпили, Женя специально поставила второй бокал Або поближе к краю и умело разбила его в танце с тем же Або. Японец опять остался совершенно невозмутим. Тогда Женя наклонилась к нему, он был на голову её ниже, и поцеловала в щёку.

- Ты молодец, Або, - прошептала она, - ты настоящий мужчина.

Катя с Игорем уехали на Катину квартиру, и Женя осталась одна с японцем.

- Ты понял, Або, что я специально разбила второй бокал?

- Да! Я хотел их подарить маме.

- Прости. Я куплю новые, - Жене стало очень жаль своего поступка.

- Не надо. Маме будет приятно, что я покупал ей подарок дважды.

- А кто твоя мама? - поинтересовалась Женя, радуясь такому отношению Або к матери.

- Принцесса.

- Принцесса? - очень удивилась Женя. - Ты меня не разыгрываешь.

- Да, моя мама - принцесса, но наш род побочный императорскому.

Они снова выпили. Женя решилась поговорить с японцем на чистоту:

- Если передо мной станет раздетый русский мужчина и я посмотрю на него, то он взорвётся. А если я взгляну на тебя, японца, голого, ты останешься таким же невозмутимым?

- Да!

- Ты уверен?! Может, проверим? Хочешь на спор?

- Если выиграю, то ты тоже разденешься и позволишь мне поцеловать твои шею, плечи и груди. Согласна?

- Нет, только шею.

- Только шею и плечи, - стал торговаться Або.

- Хорошо, шею и одно плечо.

Або согласился.

Когда он разделся, Женя начала пристально смотреть на его мужское достоинство, мысленно требуя: "Расти! Расти!" И, о чудо, плоть подалась её требованию.

Або резко закрылся рубашкой:

- Я проиграл. Но странно, мы не договорились, что получаешь ты в случае выигрыша. Мне осталось жить в Москве два года. Хочешь, раз в неделю буду водить тебя на оперу.

- Игорь учится по классу фортепиано, а ты?

- Я - вокалист.

- Теперь понятно, почему ты ходишь в оперу. Я согласна. Можно, вычислю твой астрологический гороскоп?

- Не верю европейской астрологии, - признался Або. - Моя мама любит заниматься японской, то есть восточной астрологией.

- А не мог бы ты достать мне книги по восточной астрологии, - с обмиранием сердца попросила Женя. - Буду тебе очень благодарна.

- В какникулы привезу, - согласился Або. - Ты сильная духом, поскольку выворотила моё тело наизнанку. Хочешь посмотреть фотографию моей мамы?

Они устроились на его кровати и стали смотреть фотографии. Женя обратила внимание, что лицом мать Або чем-то похожа на неё.

- Ты не находишь, что я чем-то похожа на твою мать?! - удивилась Женя. - Такое же круглое лицо, сочные и пухлые губы, черные волосы и глаза, только нос у неё более плоский.

Вдруг Або встал перед Женей на колени:

- Женя-сан, вы пронзили моё сердце стрелой печали. Я неправомерно только что возжелал вас. Простите меня! Клянусь, мы будем только друзьями. Я не нарушу покой вашей души.

- Подымитесь, мой японский принц, - лукаво улыбнулась Женя, а потом рассмеялась. - Мы такие чудные: ты и я. Нам только в оперу ходить вместе.

5.

Мать Жени была домохозяйкой и подрабатывала, рисуя цветы на женских платках. У нее было особое устройство, на которое натягивался целиком платок, и она рисовала специальными красками, выдаваемыми ей в кооперации. Туда же сдавались готовые платки, которые затем обрабатывались. Зарабатывала Лидия Петровна Носова примерно на треть меньше мужа, школьного учителя математики.

Женя заказала матери платок с лицом японской женщины. Женя сама сделала контур и подробно объяснила, чего хотела. Когда Або уезжал на зимние каникулы в Японию, Женя передала ему весьма удивительное творение. Або был счастлив. Вернувшись, он привёз Жене не только книги на японском и английском языках по восточной астрологии, но и кимоно - подарок Жене от его матери, как ответ за платок с женским японским лицом.

Женя и Або сдружились. Женя была уверена, что не сегодня-завтра её вызовут в КГБ за частые встречи с иностранцем, но почему-то ею никто не интересовался.

Продолжение следует.

Вы можете заказать опубликованное продолжение книги и другие романы стологии «Русская жизнь, или всеведение».