Потёмкин В.Ф.

Стология «Русская жизнь, или всеведение»

Книга 25.

"НЕПУТЁВАЯ ЛИЗА"

Елизавета Ивановна Ангелова была внешне чем-то похожа на ангела. У неё были розовая кожа, светлые волосы, убранные в пучок в виде большой улитки, и голубые глаза. Чтобы широкие бедра менее замечались, Елизавета носила ниспадающие платья, скрывающие от неопытных глаз фактическое отсутствие талии. Ангелова обладала веселым нравом, поэтому имела много друзей, но её необязательность и легкомысленное отношение к жизни постепенно привели к тому, что за глаза Лизу звали непутёвой. Однако это слово произносилось не очень часто, поскольку не являлось её постоянной кличкой, но почти всегда тогда, когда Лиза совершала очередной неправильный с точки зрения окружающих поступок.

В свои сорок пять лет Елизавета Ивановна была замужем четыре раза. От первого мужа у неё родилась дочь, от третьего – сын. Разница между братом и сестрой составляла десять лет. Если дочь Катя окончила медицинское училище и работала медсестрой, то сын Григорий ещё учился в шестом классе.

Четвертый муж Лизы умер на следующий день после свадьбы и не от сексуальной нагрузки. Лиза пошла прогулять собаку, суку боксера, а у мужчины произошел сильный инсульт со смертельным исходом. Сказались последствия операции по удалению простаты. Впоследствии Лиза рассказывала своим лучшим подругам, что выгуливала Бину долго, почти два часа, но сердце почему-то щемило. Зато Бина весело лаяла и носилась, как угорелая, не желая возвращаться в квартиру. Возможно, если бы Катя не уехала в дом отдыха на субботу и воскресенье, а Гриша не ушел бы к отцу на эти же дни, или бы Лиза быстро вернулась, можно было бы вызвать скорую помощь. А так последний муж Лизы умер, не приходя в себя.

От четвертого мужа Лизе досталась квартира в Зеленограде, но Лиза легко, даже не задумываясь о собственных интересах, отдала её его сыну, чем вызвала удивление и даже возмущение своих подруг, решивших, что непутёвая Лиза совсем рехнулась.

Уже почти десять лет Лиза не работала на официальной службе, поскольку по договоренности с третьим мужем на его деньги воспитывала сына Гришу, помогая ему делать уроки. Но сын всё равно плохо учился, не зависимо от того, сидела ли с ним Лиза или нет.

Когда-то Лиза закончила фармакологический факультет медицинского института, одно время была даже директором аптеки. С началом перестройки многие подруги Лизы заинтересовались оккультизмом, причем некоторые начали заниматься нетрадиционным целительством. Часто слушая их разговоры на кухне за бокалом вина, Лиза для смеха, заключив пари, попробовала сама исцелять страждущих. Как ни странно, но у неё что-то стало получаться. В отличие от своих приятельниц Лиза знала медицину в достаточном объеме, чтобы не совершать грубейших ошибок, а её открытость и веселость привлекали людей. Лиза лечила больных в какой-то удивительной шутливой манере, подсмеиваясь как над собой, так и над пациентом. Она занималась лечением путем наложения рук на пораженные органы и за счет воздействия молитв, которые составляла сама.

Лизино целительство не приносило особых материальных благ, поскольку в силу её неизвестности в мире нетрадиционной медицины клиентов было очень мало: она давала сеанс примерно раз в неделю или ещё реже. Лиза понимала, что ей нужно найти себе в качестве учителя какого-либо крупного народного целителя, но, чтобы пройти такое обучение, требовались не малые деньги, которых просто не было.

Третьего марта 2000 года в гостинице «Космос» открылся Третий международный конгресс «Народное и духовное целительство в экологии и медицине». С трудом собрав деньги, Ангелова стала полноправным участником конференции.

Открытие конгресса происходило в киноконцертном зале гостиницы и сопровождалось эстрадными номерами и гармонизирующей музыкой. Конгресс приветствовали некоторые известные целители, и Лиза во все глаза смотрела на своих кумиров.

Когда был объявлен перерыв на обед, Лиза вышла в оживленное фойе и вдруг увидела, как знаменитая ясновидящая, по имени Клеопатра, танцующей походкой направилась в сторону главного гостиничного входа. Лиза решила познакомиться с Клеопатрой и быстро пошла за ней. Когда Ангелова почти нагнала ясновидящую, та вдруг села в ближайший лифт, и двери закрылись. Обескураженная Лиза остановилась и на несколько секунд задумалась, что делать дальше.

Хотя фамилия Игоря Ивановича была «Худой», он вовсе не был худ, а наоборот весьма плотен. При росте 193 сантиметра мужчина весил более ста килограмм, но при этом был весьма подвижен. Худой уже три дня находился в Москве, но нужно было пробыть в столице еще столько же, если не больше.

Деловые переговоры о закреплении за Игорем Ивановичем крупного домостроительного комбината в одном из сибирских городов шли очень тяжело. Несмотря на то, что Худой уже приобрел контрольный пакет акций предприятия, губернатор области хотел, чтобы комбинат продолжал оставаться во власти его клана. Московские федеральные чиновники не желали из-за какого-то удачного предпринимателя портить отношения с губернатором и спустили явно выигрышный вопрос для Худого на бюрократические тормоза.

По закону об акционерных обществах Худой, как новый крупнейший пайщик, имел право на проведение досрочного собрания акционеров с перевыбором правления общества. Однако губернатор своей властью запретил проведение собрания, чтобы его прежние ставленники продолжали грабить послушных мелких акционеров. Московские чиновники попытались убедить Худого, что тому следует дождаться очередного годового собрания и на нем взять власть в свои руки, но последний не соглашался, мотивируя тем, что годовые собрания на домостроительном комбинате не проводились уже три года и постоянно происходит разграбление производимой продукции.

Выходило для Худого, что плетью обуха не перешибешь. Настроение было отвратительным. Тогда Игорь Иванович, почувствовав, что еще немного, и начнет набрасываться на людей, решил напиться. Однако такое желание несколько унижало его натуру. Нужно было найти нечто иное, но не менее действенное. Наконец Худой принял решение привести к себе в номер проститутку, которых постоянно видел в барах и у лифтов гостиницы «Космос», в которой остановился.

Спустившись на первый этаж, Игорь Иванович начал внимательно рассматривать тех женщин, которые где-нибудь сидели в одиночестве или стояли, словно неприкаянные. Одна из них понравилась ему своей какой-то воздушностью и просветленностью лица. Хотя она была явно уже немолода, но глаза словно бы излучали счастье от бытия, от присутствия в этом прекрасном мире.

Худой решительно подошел к женщине и сразу спросил:

- Сколько вы стоите?

Лиза Ивановна Ангелова была приятно удивлена. Она, конечно, мечтала, что на конгрессе кто-нибудь из числа страждущих захочет взять у неё сеанс целительства, прочитав ненароком на нагрудной визитке «Ангелова Е. И. Народная целительница». Но, оказывается, на духовном конгрессе мечты могут быстро и легко исполняться.

Хотя Лиза брала за сеанс от ста до двухсот рублей в зависимости от состоятельности клиента, как правило, её больные были бедны, но, увидев перед собой вальяжного мужчину в модном дорогом костюме, решила поднять цену.

- Сто долларов! - сказала она неожиданно для самой себя.

- Согласен. А теперь поднимемся в мой номер.

Худой снимал двухкомнатный люкс. Лиза сразу поставила кресло посредине гостиной.

- Садитесь, - сказала она, - и закройте глаза. Кроме всего прочего, вы получите необыкновенное наслаждение.

- А может, лучше на постели? - спросил Худой.

- Можно и на постели, но мне удобнее, если вы будете сидеть в кресле.

Худой кивком головы согласился и удобно устроился в кресле. Потом закрыл глаза.

Лиза начала свой сеанс:

- Итак, глаза у вас закрыты. Постарайтесь освободиться от посторонних мысле и сосредоточтесь на лщущениях в своём теле, но не анализируйте их. Представьте себе, что вы попали на необитаемый остров в южном море. Вы слышите шум прибоя и крики чаек. Вы лежите на тёплом песке, и ваше голое тело обдувает приятный ветерок. Рядолм с вами расположилась очень красивая женщина. Она тоже обнажена, она кладёт голову вам на грудь.

Игорь Иванович к своему удивлению увидел описываемый Лизой пляж и себя и её на нём. Он почувствовал, как низ живота начал приходить в возбуждение. Худой понял, что московские проститутки научились превращать продажный половой акт в весьма приятное шоу. Протянув руку вперёд, не открывая глаза мужчина положил руку на Лизино бедро и слегка сжал приятную выпуклость.

Ангелова хотела сказать, чтобы клиент убрал руку, но потом подумала, что касание позволяет мужчине легче войти в трансовое состояние.

- Светит ласковое солнце, поют райские птицы, - продолжила она, - ваше тело совершенно лёгкое и ещё никогда вы не были столь сильным и молодым. Ваша прекрасная партнёрша гладит вам плечи точно так, как это делаю сейчас я. Вы ощущаете наслаждение и любовь, вы любите всех, и все любят вас, и ваша любимая массажирует вам шею.

Худой почувствовал, что его тело, в самом деле расслабилось, и захотелось находиться в таком состоянии как можно дольше. Он даже снял руку с бедра Лизы. Осторожно приоткрыв один глаз, Игорь Иванович увидел, что женщина делает около него странные пассы, словно сбрасывая руками с его тела условную грязь, нечисть. Потом он понял, что несколько секунд находился в небытье, спал, и снова удивился. Веки стали стали совсем тяжёлыми. Чтобы не уснуть, Худой опять протянул руку вперёд, и его пальцы словно сами собой прилипли к женскому телу.

Худой с трудом приподнялся и сказал:

- А теперь мне лучше лечь на постель. Я, наверное, устал за эти дни.

- Не возражаю, - сказала Лиза, - но сеанс нужно обязательно довести до конца.

Худой снял пиджак, потом, вспомнив, вытащил портмоне и протянул Лизе сто долларовую бумажку.

- Совсем забыл, что вы всегда требуете деньги вперёд. Извините. Видите, я платёжеспособен.

- И совсем не требую деньги вперёд, - обиделась Лиза. - Иногда даже беру половину, а остаток доносят позднее.

- Так вы поддерживаете отношения со своими клиентами? - удивился Худой, ложась на кровать и расстёгивая ремень на брюках.

- Конечно, поддерживаю. Оджного сеанса, как правило, бывает недостаточно.

- Вот вы какая! - был потрясён Игорь Иванович. - Хотя, скорее всего, и я захочу второй встречи с вами. А сейчас вы сами снимите с меня брюки?

- Вы хотите лежать без брюк?

- Ну, конечно.

- Это хорошо, что вы меня не стесняетесь. Наверное, самую нижнюю чакру лучше возбуждать без брюк, но вы лягте на живот.

- На живот? - изумился Худой. - В чём будет смысл этого метода?

- Сделаю вам массаж спины и низа тела.

- И это всё за сто долларов? Мне не придётся доплатить?

- Не придётся, - успокоила клиента Лиза. - Но вы почти вышли из трансового состояния. Так не годится. Не говорите больше на посторонние темы. Я всё сделаю сама.

Худой лёг на живот и закрыл глаза. Под ласковыми руками Лизы и её Бинующим голосом мужчина погрузился в приятное состояние полудремоты. Когда Лиза начала работать с нижними чакрами и стала массировать копчик, у Худого произошло почти мгновенное семяизвержение.

- Не переживайте, - спокойно заметила Лиза, - так бывает. Видимо, у вас давно не было женщины. Но сильное воздержание опасно. Вы должны вступать в половую связь регулярно. Органы, которые постоянно не тренируются, начинают болеть из-за застоя крови.

Худой молчал, ему было стыдно. Он лежал и думал, сумеет ли овладеть этой милой проституткой или лучше её отпустить и пригласить к себе на завтра. Скорее всего, лучше дождатья следующего визита.

- Вы довольны? - спросила своим нежным, ангельским голосом Лиза. - Или хотите чего-то ещё? Вы получили обещанное мною наслаждение?

- Получить-то получил, - сказал Худой, вставая и отворачиваясь от женщины. - Но скажите, кто вас учил таким приёмам?

- К сожалению, до многого пришлось доходить самой. Кое-что прочитала в книгах. Но мечтаю найти хорошего учителя. Мой метод ещё недостаточно совершенный.

- Хочу пригласить вас завтра снова к себе, - сказал Худой.

- Хорошо, - легко согласилась Лиза. - Мне удобно обеденное время. А сейчас снова пойду вниз. Может, кто-то ещё захочет принять сеанс.

Игорь Иванович Худой представил себе, как эта удивительная проститутка ублажает жругого мужчину, и насупился. Потом решил взять инициативу в свои руки:

- Зачем вам искать нового клиента? Давайте проведём вечер вместе. Вот, возьмите ещё сто долларов для компенсации вашей возможной потери.

У Лизы глаза недоумённо округлились:

- Вы не хотите, чтобы я оказала поддержку другому страждущему?

- Да, не хочу. Возьмите деньги, и проведём вечер вместе.

Лиза взяла ассигнацию в руки. Теперь у неё стало 200 долларов. Можно купить сапоги и туфли себе и дочери, а сыну - зимние ботинки. Тогда она утрёт нос своему третьему мужу. Но что-то Ангелову обеспокоило, поэтому она утверждающе заметила:

- Но сегодня же мы проведём второй сеанс! Мне не нравятся ваши нижние позвонки. Наверное, имеет место отложение солей. А у мужчины низ должен быть безупречен.

Худой отвёл глаза в сторону, поняв, что проститутка осторожно намекает на его так внезапно проявившуюся мужскую несдержанность.

- Меня зовут Игорь Иванович Худой, я предприниматель из Сибири. А как зовут вас? - изменил тему разговора мужчина.

- Елизавета Ивановна Ангелова. Ударение на втором слоге. Мои отцовские предки были из Болгарии.

В этот момент раздался телефонный звонок. Чтобы не присутствовать при чужом разговоре, Лиза перешла в другую комнату, деликатно прикрыв за собой дверь. Через несколько минут оживлённый Худой удивил её новым предложением:

- Мне через час предстоит встреча с крупным чиновником, заместителм министра. Поедемте, прошу вас, вместе со мной.

- Зачем?

- Может, вы принесёте мне удачу?! Кроме того, при вас разговор с бюрократом будет более спокойным. Уже готов кричать на них. Скорее всего, они только и ждут, чтобы я сорвался. Тогда они обвинят меня в неделикатном поведении и будут, как по праву, и дальше тормозить мои дела.

Хотя можно было заказать автомобиль, Худой поехал с Ангеловой на метро. Он просто знал, что на проспекте Мира в это время всегда могла возникнуть устойчивая автомобильная пробка и прозошло бы опоздание на важную встречу. По дороге Худой понял, отчего сердце заставило его взять с собой Лизу. Приведя на переговоры проститутку, Игорь Иванович тем самым как мстил своим обидчикам.

Чтобы не молчать, Худой решил немного рассказать о себе. Это позволяло одновременно ещё раз взглянуть на себя как бы со стороны. Но начал он несколько издалека.

- Уверен, что вы, Елизавета Ивановна, не замужем. Ваша профессия как бы исключает замужество.

- Хотя я не замужем, но не понимаю, почему моя профессия народного целителя исключает возможность брака между двумя любящими друг друга людьми?

- Так теперь вас называют народными целительницами? - саркастически улыбнулся мужчина. - А я думал, что вы вы прицепили себе эту надпись на грудь для отвода глаз или по приказу администратора гостиницы, чтобы не смущать добропорядочных граждан.

- Так положено, когда участвуешь в подобных мероприятиях, - несколько недоумённо заметила Лиза, не понимая, почему Худой не знает, что участники конгрессов и конференций тем самым облегчают возможность знакомства друг с другом. - Я заплатила деньги за участие, и мне выдали этот нагрудный знак с указанием моей профессии и фамилии.

- Теперь я понял, - сказал Худой. - Тем самым московские власти пытаются хоть в какоё-то степени легализовать вашу профессию.

- Вот именно. Перед нами сегодня даже выступал заместитель префекта Северо-Восточного округа Москвы и обещал всяческое содействие, особенно если мы будем обслуживать инвалидов и социально необеспеченных людей бесплатно.

Худой был потрясён таким отношением властей города к проституции:

- Мне очень трудно поверить, что столичные бюрократы столь смело подставили себя под удар общественного мнения. Многие люди начнут возмущаться.

- А зачем им возмущаться? Благотворительность - благородное дело.

- С вами, Елизавета Ивановна, трудно спорить… А вот я, хотя мне сорок восемь лет, никогда не был женат. Как думаете, почему?

- Не знаю. Может, не полюбили ещё никого, или такой ваш рок.

- В том-то и дело, что слишком сильно любил. Нам было по восемнадцать лет. Её звали Ириной, и она была дочерью первого секретаря обкома КПСС. Познакомились мы случайно. В ресторане. Баскетбольная команда строительного института, в котором учился, выиграла первенство, и было заказано несколько столиков. Я увидел её где-то в углу зала и пригласил на танец. Радость от ощущения спортивной победы в баскетболе развязала мне язык. Взял и объяснился сразу ей в любви. Потом мы начали встречаться. А затем ко мне подошёл представитель КГБ и предложил, чтобы я убрал свои грязные руки от дочери областного наместника. По молодости, я рассмеялся ему в лицо. Через несколько дней у меня произвели обыск. Нашли книги запрещённых авторов. Эти книги я в руках не держал, их подбросили. Меня забрали в тюрьму. Ирина, видимо, потребовала от отца, чтобы меня выпустили, но он сказал, что антисоветчики должны нести заслуженное наказание. Тогда она выбросилась из окна. Своей смертью она спасла меня: исчез мотив моего содержания под стражей. И я до сих пор люблю её. Поэтому не женился… Как странно, что всё это рассказал вам.

Елизавета в сочувствии взяла Худого под руку, прислонилась к нему плечом. Так они и ехали в вагоне метро, ощущая каке-то духовное родство друг к другу.

- Но почему вы выбрали именно такую профессию? - не выдержав, спросил Худой.

- Мне очень нравится помогать страждущим. Во время сеанса я сама получаю большое удовольствие.

- Даже от некрасивых, старых, безобразных мужчин?

- Для меня не имеет значения возраст и внешний вид клиента. Если человеку нужно помочь, я помогаю.

- Мне никогда не приходил в голову такой аспект вашей профессиональной деятельности. Но сказали вы замечательно: «Если человеку нужно помочь, я помогаю». Вы видите в том как бы свой долг, своё жизненное предназначение. Вы очень смелы и честны.

- Да, помогать страждущим - мой долг! Я долго шла к такой деятельности. А теперь чувствую, что быстро прогрессирую. Может, через год смогу дать объявление в газете. Тогда поток клиентов резко возрастёт.

Худой внимательно посмотрел в лицо проститутки, которая не просто гордилась своей профессией, но и хотела пропускать через себя как можно больше страждущих мужчин. Однако глаза Лизы были чисты и невинны, что свидетельствовало о том, что она говорила вполне серьёзно.

- Простите, а вы не боитесь заразиться?

- А вы? - в свою очередь спросила Елизавета, удивляясь нетактичности Худого.

- Скорее всего, боюсь.

- А я не очень. Нужно просто соблюдать гигиену. После каждого сеанса мою руки.

- Вы моете только руки или принимаете ванну?

- Иногда и ванну, особенно, когда устану.

В министерство Елизавета и Худой прошли через главный вход, минуя бюро пропусков. Их пропустили по звонку секретаря заместителя министра. Ангелова удивилась, но Игорь Иванович объяснил ей:

- Так пропускают важных персон. А, может, чиновник, к которому мы идём, не хочет, чтобы оставалось письменное свидетельство о моём его посещении.

Когда Худой со своей так называемой помощницей, как он представил по телефону проститутку, вошли в обширную приёмную, секретарь-женщина и помощник-мужчина в один голос объявили: «Пётр Сергеевич ждёт вас, проходите!»

Из начавшегося разговора между Худым и хозяином кабинета Елизавета, к своему удивлению, быстро ухватила суть проблемы. Она стала думать, как можно помочь предпринимателю, против которого единым фронтом выступали губернатор и федеральные власти.

- Игорь Иванович, - заметил Пётр Сергеевич, - ваша главная ошибка состояла в том, что перед тем, как купить контрольный пакет акций, вам следовало посоветоваться как с губернатором, так и с нами. Изменение хозяина столь важного объекта контролируется как местными, так и федеральными властями.

- Я действовал совершенно законным методом, - спокойно сказал, пытаясь скрыть возмущение, Худой. - По закону только после приобретения контрольного пакета акций об этом ставят в известность заинтересованные государственные органы. А затем они проверяют, не перешла ли власть над предприятием к антиобщественным или антигосударственным силам. Я простой удачливый русский предприниматель и антиобщественным фактором не являюсь. Я ничего не нарушал, и отказ губернатора передать под мой контроль комбинат не является законным. Ваша обязанность приструнить губернатора, восстановить силу закона в области.

- Вы не будете возражать, если на несколько минут выйду? - обратилась Елизавета к Худому.

Тот пожал плечами:

- Пожалуйста!

В приёмной была одна секретарша, которая перебирала какие-то бумаги.

- Уже собираете вещи, чтобы перейти на другое место работы? - скрыв волнение, с наигранной лёгкостью обратилась к ней Лиза. Не дав раскрыть рта опешившей сотруднице, народная целительница быстро продолжила:

- Ведь вся Москва знает, что Петру Сергеевичу осталось сидеть в этом кресле день-два.

- Но почему? - безмерно удивилась секретарша.

- Худой купил акции не для себя, а ему, - и Eлизавета показала указательным пальцем в потолок, как бы в небо, подчёркивая тем самым божественность того, для кого предназначались акции.

- И. о. президента? - округлила секретарша глаза в испуге.

Елизавета кивнула головой, приложила палец к губам и вышла.

За время её отсутствия секретарша передала страшную весть помощнику заместителя министра, и тот позвонил своему шефу.

Вернувшись в кабинет, Елизавета снова села около Худого и шепнула ему на ухо, но так, чтобы слышал хозяин кабинета:

- Звонила шефу. Он передаёт привет.

Худой не знал, как реагировать на слова сумасбродки, поэтому промолчал.

Пётр Сергеевич Соколов был весьма опытным бюрократом. Услышанные им слова помощницы Худого развеяли последние сомнения, поэтому он благодушно встал из-за стола и обнял за плечи также поднявшегося из вежливости Худого:

- Ну, что же с вами делать, Игорь Иванович?! Сознаюсь, правы вы и ещё раз правы. Пора губернатора поставить на место. Вы заявку о проведении общего собрания акционеров подали два месяца назад. Все сроки вышли. Налицо нарушение закона. Личной властью назначаю проведение собрания через три дня. Сейчас дадим телеграммы губернатору и важнейшим акционерам. Буду на собрании присутствовать сам. Ваша взяла, Игорь Иванович! Поздравляю.

Худой предложил чиновнику совместно провести вечер в ресторане. Тот вначале поартачился, но согласился.

Когда Соколова приглашали в ресторан, он обязательно брал с собой своего помощника Николая Николаевича Потапова, которого в министерстве за глаза звали Ник-Ником. Если за столом предприниматель начинал о чем-то дополнительно просить Петра Сергеевича или уточнять сроки выполнения обещанного, тот кивал на Ник-Ника, дескать такими мелочами занимаюсь не я, а мой помощник. В эти моменты маленький тщедушный Ник-Ник скалил в легкой усмешке зубы, отчего внешним видом начинал походить на крысенка, безусловно готового выполнить тайное желание вожака стаи: то ли пообещать и не выполнить, то ли даже загрызть совсем слабого, а иной раз и рабски пресмыкаться перед сильным.

– Хочу вас познакомить с моим помощником, даже советником, Николаем Николаевичем Потаповым, - обратился замминистра к Худому, - он будет вам очень полезен, думаю, что его следует взять в ресторан, он запомнит наши разговоры для дальнейшего уточнения. Вы не возражаете?

Худой кивнул головой в знак согласия. Он подумал, что помощника вызовут в кабинет, но Соколов встал, пришлось подняться и Игорю Ивановичу. Видимо, силен помощник, решил Худой, если к нему сам замминистра ходит. Правда, у этого факта было и другое возможное объяснение: Соколов не хотел говорить о чем-то важном в своем кабинете, а скажет по дороге к комнате Потапова.

Когда мужчины вышли, Лиза села за стол хозяина кабинета и, перекрестившись, открыла справочник по абонентам двух правительственных телефонных линий: АТС-1 и АТС-2. Найдя быстро номер личного телефона руководителя администрации президента России, она дрожащим пальцем набрала необходимые цифры на телефонном диске правительственного телефона, который со времен Ленина назывался «вертушкой». Если раньше в центре телефона была золотая эмблема в виде герба СССР, то теперь диск оседлал двуглавый орел России.

Через 40 секунд она почти с ликованием ощутила приятный мужской баритон:

– Володин слушает.

– Александр Сергеевич, - начала быстро говорить Лиза, - я помощница сибирского предпринимателя Худого, Елизавета Ивановна Ангелова, он выкупил контрольный пакет акций очень крупного домостроительного комбината в Сибирграде, а губернатор не дает ему возможность вступить в свои права. Петр Сергеевич Соколов решил вступиться за Худого и дал команду о проведении общего собрания акционеров. Не могли бы вы, Александр Сергеевич, также выразить свое отношение к данному событию, например, приехать самому или направить своего представителя. Комбинат возводит сейчас около сорока высокоэтажных домов в год, а может увеличить их число почти до сотни.

Володина нисколько не удивил звонок неизвестной ему помощницы неизвестного предпринимателя Худого, такое иногда случалось, значит, она очень амбициозна, обычно он тогда пересылал говорившего к своему помощнику, но в данном случае чутье подсказало Александру Сергеевичу, что есть смысл послать кого-нибудь в Сибирград, в конце концов, не вечно ему быть руководителем администрации президента, через год- два придется уйти, а стать компаньоном Худого весьма заманчиво.

– Вообще-то мы не вмешиваемся в подобные дела, - сказал Володин, - но вы такая решительная, что отказать просто не возможно. Направлю Нину Игоревну Тарасову, она хороший эксперт, запишите ее телефон и свяжитесь с ней через полчаса.

– Игорь Иванович Худой мечтает лично познакомиться с вами, - продолжила свою атаку на Володина Ангелова, не скрывая радостных ноток в голосе.

– Когда будете снова в Москве, заходите, - приветливо ответил Володин, отчего Лиза стала совсем счастливой, ведь явно в Кремль пригласили не только Худого, но и ее вместе с ним.

– Не хочется с вами прощаться, - не удержалась и выразила свои теплейшие чувства Лиза, - но знаю, что вы очень заняты, отвечаете за всю Россию, спасибо вам за заботу, пусть бог охранит вас от бед.

– Спасибо, - добродушно хмыкнул Володин и положил трубку.

Когда Худой, Соколов и его помощник Потапов, все очень веселые, пропустившие по две рюмки коньяка, появились перед Лизой, она резко встала и обратилась к Худому:

– Игорь Иванович, как вы хотели, я связалась с Александром Сергеевичем Володиным, и он сказал, что от администрации президента направляет по нашему делу в Сибирград эксперта Тарасову, с ней переговорю через полчаса.

Худой настолько изумился, что от удивления открыл рот, да так и замер, не зная, что сказать. Первым нашелся Петр Сергеевич Соколов. Он поспешно взял сибирского предпринимателя под руку и торжественно сказал:

– А теперь, Игорь Иванович, нам нужно зайти к министру. Давно вам пора с ним познакомиться. Он очень высокого мнения о вас.

– А мне можно пойти с вами? - небрежно спросила Лиза и так взглянула на Худого, что тот закашлялся, а потом заявил, начиная отчетливо понимать великую роль Ангеловой в сверхблагополучном разрешении своего дела:

– Елизавета Ивановна - мой компаньон, ее присутвствие при всех встречах весьма желательно.

– Конечно, конечно! – тут же согласился Соколов. – Хочу отметить, Игорь Иванович, что у вас замечательный компаньон.

Только подозрительный Потапов, по кличке Ник-Ник, почувствовал какую-то странность во всей этой истории, отчего еще сильнее заулыбался, посмотрел на своего патрона, как бы даже подмигивая ему, а потом, словно ненароком, спросил Ангелову:

– Вы, Елизавета Ивановна, звонили Александру Сергеевичу Володину по «вертушке» из этого кабинета?

- Конечно!

– Без разрешения Петра Сергеевича?

– Но я была одна, мне не у кого было просить позволения. Кроме того, дело есть дело.

– Да, дело есть дело, - согласился Соколов, чтобы замять теперь явную бестактность Ник-Ника, - у меня нет претензий к Елизавете Ивановне.

Ник-Ник очень хитро улыбнулся:

– Просто хотел подчеркнуть, выделить, что Елизавета Ивановна теперь ваша должница, Петр Сергеевич… Хе-хе.

– А это верно! - заулыбался Соколов. – С вас, Елизавета Ивановна, причитается.

– Деньгами или натурой? - решила грубостью прекратить происки Ник-Ника Ангелова.

– Не деньгами, не натурой, а душевным расположением, - улыбнулся замминистра, и от таких слов всем стало хорошо.

В ресторане с русской кухней, расположенном на Тверской, мужчины, то есть Худой, Соколов и Потапов, хотели уже накладывать себе на тарелки салат из свежих овощей, когда вдруг Ангелова взмахнула руками от возмущения:

– Этого ничего есть нельзя! Смотрите, огурцы не свежие, а помидоры испорченные! Какая наглость! За кого они нас приняли? Повар, наверное, думает, что мы не достойны нормальной пищи. Сейчас с ним разберусь!

Когда Лиза с тарелкой, в которой был салат, сердито ушла на кухню, мужчины виновато переглянулись.

– А я бы начал есть эту дрянь и, наверное, ничего бы даже не заметил, - сознался Худой.

– И я бы, - в свою очередь признался Соколов.

– Вот какая она, замечательная! – восхитился Худой. – Совершенно необыкновенная женщина!

– Мне бы тоже хотелось найти такую помощницу, которая не боится звонить самому Володину! – с сожалением поцокал языком замминистра.

– А давайте за нее выпьем! – предложил Ник-Ник. – Она, наверное, уже проломила голову повару.

От этих слов Худой сразу понял, что его народная целительница, возможно, сейчас в опасности, он хотел вскочить и пойти за ней, чтобы защитить, когда вдруг появилась Ангелова в сопровождении толстого улыбающегося повара, о чем свидетельствовали белые фартук и колпак, толкающего перед собой тележку с разнообразными овощами и фруктами.

– Дорогие гости, - начал извиняться повар, - простите, не досмотрел, а сейчас все буду делать на ваших глазах…

Худой взглянул на Лизу, уже понимая, что она их представила, скорее всего, небожителями. Воспользовавшись заминкой, он пригласил женщину на танец. Они прошли во второй зал к танцплощадке около оркестра.

– Введите меня в курс всех дел, - попросил Игорь Иванович, - для меня важны любые мелочи, ведь дело теперь, наверное, уже касается моей головы.

Когда он выслушал полный отчет Лизы о ее проделках, то, прижав к себе сильно тело женщины, со скрежетом зубов прошипел ей на ухо:

– Вы авантюристка!

– Это я-то авантюристка?! – очень возмутилась Лиза, хотя прижимание к мужскому телу было чрезвычайно приятным. – Вы все валите с больной головы на здоровую! Это вы самый настоящий авантюрист! Отнять у губернатора его денежную кормушку – разве это не авантюра с очень большой буквы?! К вашему сведению, если у вас есть рассудок, я ваша спасительница. Чтобы вы сейчас делали без меня? Вернулись бы в Сибирград полностью униженным! А теперь вы приедете на коне в качестве победителя. Поэтому я вовсе не авантюристка!

Лизе так было обидно, что она не выдержала и зарыдала прямо в грудь Худого.

– Ну что вы, что вы?! – очень растерялся он. – Простите меня, простите! Вы, в самом деле, мое спасение. Хочу, чтобы вы стали моим компаньоном. Вам будет принадлежать 5% от моего личного дохода, и кроме того, ежемесячно будете получать пять тысяч долларов.

Возможно, другая женщина с радостью приняла бы столь щедрое предложение Худого, но нужно знать Лизу, не случайно же ее зовут непутевой, поэтому она не только не обрадовалась, но даже возмутилась от всего сердца:

– Противный вы человек! Снова хотите меня обидеть. Помогала вам совершенно бескорыстно, а вы мое бескорыстие хотите превратить в самое настоящее корыстолюбие. Как вам не стыдно! Сейчас же просите прощение!

– О, какая вы удивительная женщина, - был потрясен Худой, - вы необыкновенная, вы исключительная, вы самая лучшая на свете!

Он поднес к губам руку Лизы и трепетно поцеловал.

– Вот сейчас вы себя ведете правильно! – заулыбалась Лиза, и было очень странно видеть остаток слез на столь радостном лице. – Теперь вы мне нравитесь, вы нашли нужные романтичные слова.

– Я хотел бы провести с вами остаток дня, - затрудняясь сформулировать свое предложение без обиды для Лизы, сказал Худой.

– Милый, Игорь Иванович, - начала говорить Лиза еще под обаянием мужчины–«романтика», - я бы с удовольствием, но боюсь, что сын Гриша привел домой ватагу друзей и они устроили бедлам, а собака Бина им не выгулена, лает и мечется по квартире, отчего соседи стучат в пол, потолок и стены и даже по батарее. Что касается моей дочери Кати, то она, наверное, ничего не купила из продуктов, и мне придется готовить на скорую руку из запасов круп и консервов. Поэтому, Игорь Иванович, наверное, уже сейчас покину вас…

Лиза сказала таким жалостливым тоном, что Худой отчетливо понял, что ее нужно отпустить.

– А во сколько, Елизавета Ивановна, вы ложитесь спать?

- Не раньше двенадцати, но иногда в два-три часа ночи иду прогуливать Бину во дворе, так безопаснее, других собак уже нет, а то она, считая территорию около дома своей, гоняет других животных.

– А можно, приеду к вам часов в двенадцать? - вкрадчиво спросил мужчина.

– Вы хотите, чтобы провела с вами очередной сеанс? - бесхитростно спросила Лиза.

– Очень хочу!

– Право, не знаю.

– Очень и очень прошу вас!

– Ну, хорошо!

Когда Лиза попрощалась со всеми мужчинами и ушла, они сразу стали ее обсуждать, при этом разговор был начат Ник-Ником:

– Такие женщины, как Елизавета Ивановна, способны свернуть горы, - весело осклабил зубки Ник-Ник, а потом, незаметно подмигнув своему шефу, обрушил на Худого весьма значущую фразу. – Вот вы, Игорь Иванович, могли бы выйти на Александра Сергеевича Володина без нее?

Худой вдруг понял, сколь призрачна его кажущаяся победа. Сейчас в зависимости от ответа произойдет сохранение успеха, даже нарастание, или все рухнет.

– Давно знаю Александра Сергеевича! – соврал Худой, чувствуя, как испарина сразу покрыла лоб и спину.

– По газетам?! – хихикнул Ник-Ник, и вдруг Худой понял, что похожий на крысенка Потапов играет в министерстве роль настоящего шута, в этом состоит часть его работы, растормошить, вывести из себя просителя, чтобы он наделал ошибок, выдал свои истинные возможности и намерения… и тогда уже познанному человеку будет назначена именно его цена.

Успокоение сразу пришло к Игорю Ивановичу, поэтому он отчетливо, чеканя слова, построил убийственную для Ник-Ника и, пожалуй, Соколова фразу:

– Я знаю Володина не только по газетам и журналам, но также через радио, телевидение и… друзей.

Худой настолько жестко произнес слово «друзей», что его сотрапезники отчетливо поняли, что речь идет об одном, главном друге – и. о. президента.

Игорь Иванович позвонил в квартиру Лизы в ноль часов пятнадцать минут. Когда хозяйка открыла дверь, на Худого с восторгом набросилась самка боксера. Бина прыгала вокруг него, пытаясь лизнуть руки, даже лицо, ее когти стучали по кожаному пальто, а мужчина не мог отвести взгляда от стоящей перед ним женщины: на Лизе был полупрозрачный пеньюар, одновременно гармонично открывающий и скрывающий ее прелести.

– Уже спала! – зевнула Лиза с наслаждением. – Не думала, что вы придете.

– Завтра, точнее сегодня, нам лететь в Сибирград! – сказал Худой.

– Но я не могу! На кого оставлю сына и собаку?!

– На дочь! – сразу нашелся Худой.

– Это, конечно, верно, но Катя днем работает, а сейчас влюбилась, вечером встречается с молодым человеком, ей теперь не до Гриши и Бины.

– Вы едете по моим делам, поэтому готов оплатить приходящую домохозяйку. Может, кто-либо из ваших подруг, родственников или друзей согласится? Не хочу, чтобы вы впустили в спешке незнакомого и ненадежного человека в дом.

– Не надо платить, попрошу маму, - заявила непутевая Лиза, ехидно улыбаясь.

– Нет, я заплачу вашей маме! Мы пробудем в Сибирграде неделю, может, две, оставлю для вашей мамы тысячу долларов, нет, даже две.

– Это слишком много, - спокойно сказала Лиза, - мама подумает, что вы меня купили в качестве любовницы.

Так оно и есть, очень хотел признаться Игорь Иванович, но лишь отвел глаза в сторону.

– Ладно, - согласилась Лиза, - но лишь с одним условием: каждый день буду делать вам два целительных сеанса – утром и вечером.

Худой воспрянул духом, но потом подумал, выдержит ли он такую сексуальную нагрузку, и на всякий случай заметил:

– Как получится!

– Нет, нет, - затрепетала Лиза от желания помочь мужчине, который ей все больше нравился, - вы должны использовать меня на полную мощь, поэтому два сеанса в день просто необходимы.

– А если не выдержу? – насупился Худой.

– Выдержите, выдержите! Я буду использовать разнообразные методы воздействия.

– И сколько у вас методов? – невольно заинтересовался мужчина.

- В принципе, бесчисленное количество, ведь я способна легко импровизировать.

– Даже в Камасутре число методов ограниченно, - заметил Худой.

– Да, все правильно, в Камасутре говорится о важной роли наложения рук, но жизнь не стоит на месте… И не забудьте, мы уже выявили, что ваша половая чакра ослаблена, ее нужно, как можно быстрее, усилить.

От таких позорящих слов, но совершенно справедливых, мужчина покраснел и потупил глаза:

– Вы правы, Елизавета Ивановна, но, поверьте, у меня это впервые.

– Все бывает впервые, - философски заметила Лиза, - а сейчас не хотите ли вы выгулять со мной Бину?

– Хочу.

– Тогда идите с ней вниз, а я скоро выйду, только оденусь.

Игорь Иванович проснулся от приятного ощущения тепла и даже тяжести со стороны правого бока, значит, Лиза ночью легла около меня, радостно решил он. Протянув руку, Худой вдруг почувствовал, что его пальцы начинают лизать, какая страстная, подумал он, но, открыв глаза, внезапно увидел живые блестящие и, казалось, всепонимающие глаза собаки. Худой вздрогнул, но тут же взял себя в руки и шутливо сказал:

– Доброе утро, Бина! Как ты спала, милая моя?!

– О, какой вы романтик! – воскликнула стоящая в дверях Лиза. – Даже я не говорила таких слов своей любимице! Понимаешь ли ты, Бина, какой замечательный человек Игорь Иванович?

Худой вдруг представил себе, что произошло бы, если бы он пнул собаку. Лиза наверняка бы не полетела в Сибирград.

– Вы преувеличиваете! – заметил Худой.

– Совсем нет. Обратившись так к Бине, вы показали свое единство со всем животным миром. Совершенно очевидно, что вы не можете обидеть никакое животное. Это такие же лучезарные люди, как вы, ввели запрет на убийство живого, даже насекомого.

– Вы так меня захвалите.

– Игорь Иванович, счастлива, что познакомилась с вами. Хотите, буду давать сеансы всю вашу жизнь?

Худой, словно истукан, уставился в совершенно невинные глаза Лизы.

– Два раза в день? – спросил он. – И утром, и вечером.

– А по субботам и воскресеньям можно и три раза: утром, днем и вечером.

– И я выдержу?

– Обещаю, что выдержите.

– Но, говорят, с возрастом мужская способность уменьшается.

– А у вас будет увеличиваться!

– В самом деле?! – не нашел иных слов Худой.

– Конечно!

Худой не удержался и спросил о самом главном для него:

– А кроме меня вы будете давать сеансы другим мужчинам?

– А разве вы против моей помощи другим страждущим?

– Очень даже против!

– Но отчего? – удивилась Лиза. – Разве можно быть таким эгоистом?

Слово «эгоист» настолько сразило Худого, что он замолчал, словно прибитый, но потом, когда кипение чувств стало нестерпимым, взорвался:

– Да, я эгоист! Я хочу, чтобы вы давали сеансы только мне!

– Но почему? – еще более удивилась Лиза, особенно запальчивости произносимых слов.

Наконец Худой, как показалось ему, догадался об истинных мотивах Лизы:

– Елизавета Ивановна, вы хотите, чтобы я сделал вам предложение?

– Какое предложение? – недоуменно повела плечами Лиза. – Мне ваши деньги не нужны, я же отказалась от них.

– Разве вы не хотите выйти за меня замуж? – закричал Худой, отчего Бина подскочила к нему и рявкнула.

– Спокойно, спокойно, Бина! Иди на место! – вначале успокоила Лиза собаку, а потом вдруг захохотала. – Вы думаете, что вас соблазняла? У меня и в мыслях этого не было. Я же понимаю, кто вы и кто я. Зачем вам брать на себя дополнительные заботы обо мне, Грише, Кате и даже Бине?! Да и мама у меня болеет. Посмотрите, я не могу сделать ремонт в квартире, а моя дача разваливается.

– Но у меня достаточно денег, чтобы решить все ваши проблемы! – решительно заявил Худой.

– Да не нужны мне ваши деньги! – дернула рукой от обиды Лиза.

– Так чего же вы хотите? Кто же вам нужен?

– Мне никто не нужен, я просто живу.

Непутевая Лиза чуть не заплакала. Конечно, ей нужно было очень многое. Во-первых, счастье для ее детей и мамы. Во-вторых, великая любовь для нее самой. Ее должен был найти самый нежный и великодушный мужчина на свете, ее мужчина, только ее, ее вторая половина, но разве это объяснишь Худому.

Алексей Александрович Покачуев, губернатор Сибирградской области, как был, так и оставался в душе коммунистом. Ненавидя демократов, он примкнул к ним, чтобы взорвать движение изнутри. Действуя смело и решительно, он выдвигал разные провокации против властей, но почему-то эти действия превращались в важнейшие демократические акции. В конце концов, с победой демократии Покачуев оказался в губернаторском кресле. Теперь его тайная месть демократам свелась к тому, что он стал очень нагло, фактически в открытую, наживаться за счет предпринимателей, став для них всех главной «крышей». Однако и эти широко известные и антизаконные его действия лишь чрезвычайно повысили авторитет губернатора как в самой области, так и Москве.

Худой, очень удачливый и в меру честный предприниматель, ставший для многих деловых людей наглядным символом русского бизнесмена нового типа, был особенно ненавистен Покучаеву. Узнав, что Худой возвращается из Москвы, заручившись поддержкой центра и, более того, самого Володина, губернатор нашел единственный выход не проиграть – строптивого предпринимателя следовало убить. Убить, но как, чтобы на главу области не пала даже тень подозрения? Например, пьяный водитель грузовика врежется в лоб машины, на которой Худой поедет из аэропорта. То, что заодно погибнет замминистра, еще более докажет непричастность губернатора к автокатастрофе.

Худой посадил Соколова, Потапова, Тарасову и Лизу в ожидавший его микроавтобус, почему-то отпустил водителя, и сам сел за руль. Лиза, по его просьбе, расположилась рядом с ним.

– Почему вы захотели сами управлять машиной? – спросила она, когда они проехали несколько километров. Просто ей теперь было интересно все, что касалось Худого, особенно его неведомые ей мысли.

– Водитель мне показался не выспавшимся, каким-то заторможенным.

Когда примерно через пятнадцать минут «Камаз» со встречной полосы движения вывернул в лоб микроавтобусу Худого, тот обомлел: время для него остановилось. Игорь Иванович видел перед собой совершенно неподвижный грузовик, за рулем которого сидел почти подросток с застывшей ухмылкой на губах.

– Если съеду в кювет, а здесь он очень крутой, то мы все погибнем. Более того, если поверну в кювет, «Камаз» ударит мне в бок, спину и усилит падение. Нужен другой выход. Следует повернуть на встречную полосу, и водитель-убийца, скорее всего, не успеет отреагировать.

Как только Худой об этом подумал и надавил на руль в нужном направлении, время понеслось снова вскачь. Микроавтобус удачно увернулся от «Камаза» и тут же вовремя вернулся на свою же полосу, поскольку на встречу сразу пронеслось несколько легковых машин. Худой остановил микроавтобус на обочине и поднял перед собой руки – они крупно дрожали, словно в каком-то танце. Лиза была еще в шоке и не могла встать, когда Соколов, придя в себя, обратился к испуганной Тарасовой:

– Расскажите все Александру Сергеевичу Володину. Кем был нанят этот наркоман, который чуть не отправил всех нас на тот свет? Уверен, что губернатором.

Тарасова начала заикаться:

– Но… но… но за… за… чем?

– Александр Сергеевич знает.

Тарасова заплакала, заголосила, хочу в Москву, у меня дочь, муж…

– Возвращаемся в Москву! – принял решение Соколов, затем обратился к Худому. – Вы спасли нас всех и себя, Игорь Иванович, вам тоже следует вернуться в Москву, а оттуда будем управлять событиями через других лиц, которых губернатору убивать будет не резон.

Худой с нежностью посмотрел на непутевую Лизу и сказал:

- Берите с собой Елизавету Ивановну, а я остаюсь. Это мой город, это я в нем хозяин!

Лиза шмыгнула носом, вытерла слезы и очень тихо произнесла:

– Я с вами, Игорь Иванович… Думаю, без меня вы пропадете.

Худой остановил легковую машину, шедшую в аэропорт, отдал водителю сто долларов и попросил подбросить трех москвичей. Именно в этот момент Потапов, или Ник-Ник, который все время молчал, подошел к Худому и протянул руку на прощание:

– Простите меня за ерничание, теперь уже я ваш должник, а за мной долг не пропадает.

У первого же поста ГАИ Худой рассказал двум равнодушным милиционерам о произошедшем, перечислил всех свидетелей и взял с собой копию составленного протокола.

– Куда мы едем? – спросила Ангелова, когда путь в Сибирград был продолжен.

– Сразу к губернатору.

– А это не опасно.

– Наоборот, именно непосредственная встреча с мерзким Покачуевым может заставить его изменить очень враждебные нам планы.

10.

Как и предполагал Худой, губернатор принял их сразу. Он отвел приезжих в специальную комнату для приема пищи высшими чиновниками области – губернатором и его заместителями. Стол был заставлен местными яствами: грибами разных видов, мясными деликатесами… Даже напитки были приготовлены в области, особо впечатлял большой штоф сибирградской водки.

– Я патриот своего края и его плодов, - благодушно сказал Покачуев и показал рукой на стол, - Игорь Иванович уже все это пробовал, а вам, Елизавета Ивановна, придется отведать каждое блюдо.

– С удовольствием, - согласилась Лиза, - однако, покину вас на несколько минут, хочу после дороги привести себя в порядок.

На самом деле Лиза хотела, чтобы два непримиримых врага, оставшись одни, высказали друг другу то, чего не сказали бы при ней.

– Какие новости в Москве? – спросил губернатор Худого и тут же добавил. – Не заметили чего-либо необычного?

– Необычного? – переспросил Игорь Иванович, поскольку мысли его были совсем о другом. – О, есть очень интересный факт! Мэр Москвы практически легализовал проституцию без нарушения федеральных законов. Все проститутки теперь носят на груди планки с надписью «Народная целительница» и указанием фамилии с инициалами.

– Что-то не верится! – весьма удивился Покачуев. – Уж не разыгрываете ли вы меня?

– Елизавета Ивановна может подтвердить, - не удержался Худой, - у нее есть такая планка, которая называется бейзиком, с собой.

Губернатор вначале хотел вскочить из-за стола и закричать на ненавистного предпринимателя, какое право тот имел ввести в служебный кабинет проститутку, но, слава богу, успел себя удержать, отчетливо понимая, что с Худым следует договориться еще до запросов из Москвы, до того, как правительство начнет его давить, прекратив финансировать область из госбюджета. Поэтому Покачуев стал говорить совершенно иное, искусственно себя распаляя:

– А ведь, Игорь Иванович, мы все проститутки. Если они отдают за деньги свое тело, то мы физические силы и, самое страшное, души. Мэр Москвы прав, безусловно прав, давно пора все неявное сделать явным. И в нашем Сибирграде следует точно также поступить с проститутками. Конечно, они народные целительницы. Сейчас же отдам приказ, чтоб их всех завтра собрали в нашем лучшем кинотеатре «Сибирь», а Елизавета Ивановна в своем выступлении поделится с ними опытом.

Затем мужчины приступили к главному.

– Хочу извиниться перед вами! – прочувственно заявил Покачуев. – Если честно сказать, просто не знал ваших возможностей. Домостроительный комбинат называется ДСК-1, а теперь, когда он стал вашим, назовите его ДСК «Сибирград». Такое название позволит нам помогать вам, вы будете витриной в нашей связке, рекламируя город и область.

– У меня нет возражений, - согласился Худой.

– И давайте вместе замнем случай, который произошел с вами по дороге из аэропорта! – предложил губернатор.

– Какой случай? – невинными глазами посмотрел Игорь Иванович в глаза хозяина кабинета.

– Мне дорожная милиция доложила, что вы оставили заявление о попытке водителя грузовика сбросить вас в кювет, даже убить.

– Ах, это! – вздохнул Худой. – Подросток-наркоман, скорее всего, угнал автомобиль и с ним не справился. Нужно найти этого юношу и допросить.

– Так вы не хотите забрать заявление? – насупился губернатор.

– Если заберу, Москва поймет, что мы вступили в сговор, - решил не отступать Худой, на словах как бы идя на попятную. - Почему бы не найти и не привести в себя этого водителя-наркомана. Он же может показать, что виноват во всем сам, что действовал не по чьему-то указанию, а под воздействием наркотиков.

– Вы же знаете, раскрытие подобных дел иногда чревато непредсказуемыми последствиями. Поэтому вам лучше забрать заявление!

– Заявление я составил по просьбе замминистра Соколова, следовательно , должен согласовать с ним вопрос о судьбе данной бумаги, - продолжил витействовать Худой, отлично понимающий, что именно на основании его заявления в Сибирград из Москвы может быть направлена группа сотрудников ФСБ, которая на месте займется, в первую очередь, коррупцией в городе.

Осознавал это и Покачуев, который пригрозил:

– Если из столицы приедет группа следователей, наши противоречия еще более возрастут.

– Речь идет уже о колонне грузовиков? – пошутил Худой, ощущая, однако, дрожь в ногах.

– Речь идет о танках и ракетах, - поддержал шутку губернатор. – А сейчас я занят, встретимся завтра в кинотеатре «Сибирь», послушаем совместно выступление вашей партнерши. Должен же я поддержать и развить московскую инициативу, тем самым показывая преданность Центру.

11.

Узнав о том, что в честь ее приезда в Сибирград в городе состоится практический семинар народных целителей, на котором она должна выступать в качестве главного докладчика, непутевая Лиза словно раздвоилась. С одной стороны, она ужасно испугалась, с другой, очень обрадовалась, ведь данное мероприятие сразу выводило ее в звездный круг российских целителей – она станет метром нетрадиционной медицины.

– Хочу, чтобы вы согласились, показать на вас в зале мои способности! – обратилась Лиза к Худому.

– Нет, нет, - испугался Игорь Иванович, - я не подопытный кролик.

– Но мне нужен кто-то в качестве образца!

– На встрече будет губернатор, попросите его.

– Но он же откажется!

– Кто знает?! Попробуйте, может, и согласится.

Когда Лиза и Худой вошли в зал, то увидели, что все полторы тысячи мест были заняты в основном молодыми женщинами, на груди которых блестели бейзики с надписью «Народная целительница...» При виде Лизы зал встал и начал бурно аплодировать. У Лизы сразу подкосились ноги, но опираясь на Худого, она смогла дойти до сцены. Игорь Иванович сел на первый ряд, где для него было оставлено место, а Ангелова поднялась на сцену и заняла место в президиуме рядом с Покачуевым. Алексей Александрович пожал ей руку, а потом поднялся, опираясь ладонями на поверхность стола.

- Руководство нашей области, основываясь на московской инициативе, приняло решение поддержать начинание: все не явное должно стать явным. Хватит нам прятаться по углам друг от друга. Когда все ясно, открыто, лежит на поверхности, гораздо легче работать. Сейчас перед вами, народными целительницами Сибирграда, выступит Елизавета Ивановна Ангелова – московская народная целительница – и поделится своим опытом. Прошу быть внимательными, ее опыт следует усвоить и развить.

С замиранием сердца Лиза вышла к трибуне:

– Что самое главное в нашей деятельности? – начала она. – Это, в первую очередь, доброта, желание помочь. Без доброты результата не будет!

Вошедшие сразу в экзальтацию проститутки вскочили с мест и начали кричать: - Доброта! Доброта!

– Я не теоретик, - продолжила Лиза речь, когда женщины немного стихли, - поэтому покажу свои приемы непосредственно на человеке, - и Лиза обратилась к губернатору, - Алексей Александрович, давайте на вас попробую.

Покачуев ужасно изумился, замер, а проститутки снова вскочили, и их голоса слились в единый восторженный рев: - Гу-бер-на-тор! Гу-бер-на-тор!

– Но я не буду раздеваться! – потребовал Покачуев.

– Снимите только пиджак! – милостиво разрешила Ангелова.

Губернатор разместился на стуле между трибуной и столом президиума, а Лиза встала за его спиной.

– Первое движение – это ласковое касание руками плеч сзади, мышц возле шеи, - начала говорить Лиза своим Бинующим голосом, и зал замер в напряжении, ожидая какого-то необыкновенного чуда, - и вы, целители, должны говорить очень ласковые слова, одновременно двигая руки до пояса страждущего, например, такие… Сегодня прекрасный день, он несет счастье и наслаждение, мое тело хочет любви, большой любви, все невзгоды вдали, позади, они совсем ушли, а каждая моя клеточка испытывает необыкновенное удовольствие…

Лиза говорила ласковые слова и все гладила и гладила тело губернатора, спину, грудь, ноги, отчего последний поневоле вошел в какой-то сказочный транс… и вдруг его тело затряслось в экстазе. Проститутки от восторга завизжали, они сразу поняли, что у Покачуева произошло мощное семяизвержение, эта москвичка была, в самом деле, гением проституции, продажной любви.

– Гу-бер-на-тор пла-ти! Гу-бер-на-тор пла-ти! – стали кричать жрицы любви.

Покачуев встал, слегка шатнулся, отчего женщины еще больше пришли в восторг, понимая его состояние, и, вытащив деньги из кармана портмоне, отсчитал Лизе пятьсот долларов. Затем он вальяжно взошел на трибуну.

– Видите, как действует знаменитая московская целительница. Этому вам нужно учиться и учиться. Вы можете дальше в этом же свете обсудить здесь свои проблемы, а я, с вашего согласия, забираю Елизавету Ивановну и покажу ей Сибирград.

Тут же многочисленные телевизионщики, забрав свою аппаратуру, и газетчики бросились из зала, чтобы побыстрее до всей России донести занимательное событие, которое явно стало гвоздем данного дня.

12.

В тот период, когда губернатор исходил под руками Лизы истомой, дикая ревность охватила Худого. Она не имеет права касаться других мужчин, кроме меня, потому что она моя, думал Игорь Иванович, нужно окончательно закрепить ее за собой, но как? Единственный выход – женитьба. Вот тогда она станет только его, у нее будет лишь один страждущий – он сам.

К сожалению для Худого он не мог сопровождать Лизу в ее поездке с губернатором – нужно было присутствовать на собрании акционеров ДСК-1. А Лиза с кажущейся безмятежностью села в «Мерседес» Покачуева, напомнив себе, что имеет дело с вором и убийцей. Следовало узнать что-либо еще для Худого, чтобы он окончательно выиграл.

Пятидесяти четырехлетний губернатор был в восторге от Лизы. Если она свела его с ума на сцене, то что будет в постели?! А оказаться с ней в постели было необходимо, чтобы его друзья-мужчины, намекая ему на публичный случай с московской проституткой, получали бы в ответ его смешок и слова: в кровати все было гораздо лучше.

– Я заплачу тысячу долларов, - сказал губернатор Лизе, - но на новом сеансе мы будем оба голыми.

– Голыми? Почему голыми? Голыми не удобно! – удивилась Лиза, постепенно возмущаясь.

– Вы же проститутка, - заметил Покачуев, - а строите из себя ангела.

- Вы принимаете меня за проститутку? – обиделась Лиза, и ее охватил гнев. – Имейте совесть, разве я давала вам повод?!

– Повод?! – буквально заржал Алексей Александрович. - Ради вас в зале «Сибири» собрались полторы тысячи проституток, а вы им показали на мне, как московские проститутки цивилизованно обращаются с клиентами.

В глазах Лизы все потемнело.

– Игорь Иванович сказал вам, что я проститутка? – решила она прояснить для себя ситуацию.

– А кто же еще?!

– Но я не проститутка, а медицинский работник, я закончила медицинский институт, правда, фармакологический факультет, а теперь выступаю в роли народного целителя, то есть лечу на основании нетрадиционной медицины.

Теперь в глазах потемнело у Покачуева. Выходит, что Худой обманул его и умело сделал посмешищем для всей России, а, может, и всего мира. Он заскрежетал зубами.

– Отвезите меня к Худому! – приказала непутевая Лиза.

– Зачем?

– Выцарапаю ему глаза!

– Тогда с удовольствием!

Худого как раз избрали председателем совета директоров и генеральным директором ДСК, который стал называться ДСК «Сибирград», он вышел на трибуну и уже начал речь, когда в зал влетела рассерженная Ангелова. Она подскочила к Худому, со всей силы стукнула его по щеке, и, плача, закричала:

– Я не проститутка, а медик, настоящий целитель! А ты лгун! Ненавижу тебя! Я-то думала, что ты ко мне относишься с уважением, даже с трепетом, а ты… ты…

Лиза уже безмолвно, только всхлипывая, стала бить мужчину по груди и плечам.

Акционеры повскакивали с мест, кто-то даже хотел броситься на помощь Худому, но тот сгреб Лизу в охапку, прижал к себе и заявил всем:

– Это моя жена Елизавета Ивановна Худая, так она темпераментно выражает свою любовь ко мне.

– Я не Худая! – закричала Лиза.

– Да, ты не худая, ты стройная, - спокойно сказал Игорь Иванович и, чтобы Лиза успокоилась, закрыл ее открытый рот поцелуем.

Догадливые акционеры вышли из зала, а Худой, не выпуская Лизу из рук, сказал:

- Не могу жить без тебя. Когда ты гладила губернатора, чуть не сошел с ума. Значит, люблю тебя и люблю сильно. Выходи за меня замуж!

– Никогда! – счастливо ответила непутевая Лиза, а сама сладостно поцеловала мужчину в губы.

– Но почему?

– Ты сделал предложение, я над ним буду думать долго и долго, мне будет очень хорошо… а потом, может, через год или два, когда мы получше узнаем друг друга, откажу… или соглашусь.

– С тобой очень трудно! – не удержался Худой.

– Не забудь, у меня дочь, сын, мама и собака, и каждый из них должен одобрить нашу совместную жизнь.

– Бина уже одобрила! – нашелся Игорь Иванович.

– Хуже всего будет с Гришей, он взял с меня слово, наверное, надеясь, что опять сойдусь с его отцом, что не выйду замуж, пока Грише не исполнится восемнадцать лет, то есть до 2006 года.

- Я, конечно, могу подождать шесть лет, но зачем?

– Я тоже думаю, что шесть лет ждать не надо, но год необходим.

13.

И. о. президента России в первый момент впал в ярость, когда узнал, что губернатор Сибирградской области Покачуев осмелился сделать попытку убийства замминистра Соколова. И. о. президента представил себе, как в Сибирграде приземлится самолет со спецназом, молодцы в масках захватят губернатора и доставят в Москву, но тут же отчетливо понял, к чему это приведет. Губернское собрание, состоящее в основном из ставленников Покачуева, проголосуют против снятия иммунитета с губернатора, как выборного лица, и начнется такая склока, что шансы и. о. президента стать президентом будут резко понижаться. Все нечистоплотные губернаторы, а таких большинство, объединятся против него, станет популярной шутка, что он начал «мочить в сортире» губернаторов вместо террористов. И получается, что Покачуев сознательно сделал видимость покушения, чтобы его наказала Москва, а он в результате стал бы национальным героем. Именно поэтому губернатор выступил сразу в шутовской роли любителя проституток. Дескать, его снимают не за дело, не за воровство, не за попытку убийства, а за чувство юмора, недоступное московским руководителям.

В отличие от своего предшественника, способного в силу вздорного характера и болезни на безумные поступки, приводившие к международным скандалам и открытому противостоянию политических сил в стране, что было чревато хаосом, и. о. президента любое решение принимал как проявление суммарной воли всех политических агентов: от партий до губернаторов, от олигархов и предпринимательских объединений до руководителей профсоюзов, от мнения крупных государственных чиновников России до глав правительств других стран. Такие действия позволяли и. о. президента не только ни с кем не ссориться, но приобретать все больше и больше друзей, ведь он своим бездействием никому не мешал, превращаясь постепенно в политика западного типа, опрашивающего постоянно крупных политиков и бизнесменов, чего изволите?

Конечно, и. о. президента знал, что занимает не свое место, что во главе России должен стать великий реформатор, несущий народу новое мировоззрение и иной путь движения вперед к мировому духовному господству, но только это пока не возможно. Взяв в руки всеведенческие журналы, и. о. президента перелистал знакомые страницы, романтика, здесь лишь одна романтика. Ну, вот, например, строки из россиеведения:

– Суть России – беспорядок, основанный на великом терпении. И так – до всеведения, великого порядка, переплетенного с совестью. Суть же Запада – беспорядок свободы, в конце концов, рождающий полную бессовестность.

Написано красиво, но не практично, с удовольствием решил и. о. президента, затем нашел место о русской бюрократии:

– Великий принцип русской бюрократии: от дела не бегай, но дело не делай! Поэтому: взятки – горой, дело – долой!

В России самый главный – самый наглый. Доносить, наушничать, подсиживать друг друга, значит, выполнять волю самого наглого бюрократа над собой.

Хмыкнув, и. о. президента подумал, что именно он теперь самый наглый и именно ему нужно от дела не бегать, но дела не делать.

В создавшихся обстоятельствах следует как бы не заметить вызова со стороны Покачуева, но в его организм всадить очень крупную занозу, какой является враг губернатора предприниматель Худой. Пусть Худой станет правой рукой губернатора, его главным заместителем, его главным… душителем.

Вызвав к себе руководителя президентской администрации Володина, и. о. президента потребовал:

– Сделайте так, чтобы предприниматель Худой стал основным заместителем Покачуева.

– Я вылечу завтра в Сибирград и под угрозой разоблачения добъюсь этого.

– Нет, нет, угроза может привести к обратному эффекту! Просто объясните губернатору, что Центр хочет увеличить федеральные расходы на строительство жилья, но для контроля разруливать федеральные финансовые потоки должен Худой в качестве основного заместителя Покачуева.

– Горжусь, что работаю у вас с таким выдающимся умом, - совершенно спокойно сказал Володин, словно констатируя нечто очевидное, - я бы наделал ошибок, если бы вы меня не поправили.

И. о. президента не обратил особого внимания на подхалимаж Володина, ему показалось бы странным, если бы подобное не происходило при каждой встрече. Если два государственных чиновника остаются один на один, то младший должен обязательно льстить более высокому по положению, в этом случае возникает истинно русская бюрократическая иерархия, включающая в себя не только ранжирование по должностям, но и раболепствование нижнего ранга перед старшим.

– А теперь проверим, какой у вас ум, - шутливо поддел Володина и. о. президента. – Скажите, что вы знаете об этой Лизе Ангеловой, которую показывают по всем телеэкранам, фиксируя тот момент, когда от ее ласк сибирградский губернатор затрясся, словно хотел взлететь.

– Говорил с ней перед ее полетом с Худым и Соколовым в Сибирград, более того, я добавил в их группу нашего эксперта Тарасову. Другое дело, что Соколов и Тарасова из-за испуга вернулись в Москву, но Ангелова осталась.

– Она проститутка?

– Нет, просто талантливый медик-нетрадиционщик, мать двоих детей, в разводе… Кстати, сейчас во многих губернских городах обсуждают вопрос, выдержал ли бы их губернатор ласки Лизы.

– Как вы намерены поступить с ней?

– С вашего разрешения возьму на работу в вашу администрацию, чтобы подготовить из нее свидетеля на возможном судебном процессе над Покачуевым.

– Вы, Александр Сергеевич, холосты, поэтому, наверное, воспользуетесь массажными услугами Лизы, а вот мне нельзя, я женат.

– Ее кабинет будет недалеко от вас, это на случай, если потребуется ее профессиональная помощь, всякое же бывает.

– А что делать с Соколовым? Он же может поднять ненужный сейчас шум против Покачуева.

– Есть два варианта, - сказал Володин, - или дать ему еще одну квартиру, или назначить министром.

– Лучше всего назначить министром, - решил и. о. президента, - тогда все нужные люди поймут, что противник Покачуева сознательно повышен, но промолчат, лишь бы только не догадалась пресса.

– Прессу я беру на себя.

Когда Володин вышел, и. о. президента после минутного раздумья решил, что примет сеанс Лизы Ангеловой, конечно, не сейчас, а когда станет президентом.

14.

Весь месяц Елизавета Ивановна Ангелова была самой знаменитой женщиной России. У нее брали интервью, приглашали в телевизионные передачи, она никому не отказывала. От этого ее популярность не снижалась.

Поскольку Лиза согласилась работать у Володина, то утром ее отвозили в Кремль, а вечером – домой. У нее был собственный кабинет размером четырнадцать квадратных метров, но очень узкий: два метра на семь. Правда стол Лизы стоял у окна, в силу чего вошедшему приходилось делать до нее несколько шагов, что невольно повышало ее престижность в глазах посетителя.

Через неделю после устройства на работу Лиза дала сеанс лечения Володину. К удивлению Александра Сергеевича, семяизвержение у него наступило гораздо раньше, чем у сибирградского губернатора.

– Вам надо беречь себя, - ласково проговорила Лиза, - для чего нужен семейный уют, вам уже давно пора найти женщину, которая самозабвенно будет заботиться о вас, а вы… о ней.

От душевных слов Ангеловой Володин размечтался, разволновался, но потом взял себя в руки:

– Пока жива моя мама, не женюсь.

– Но ваша мама при всей ее доброте все равно не может выполнить функцию жены: например, муж и жена должны спать вместе в обнимку, тогда к ним приходит ночью энергия из космоса, а ваша мама у вас энергию отбирает, поэтому вы совсем лысый или, скажем, не смогли себя сдержать сегодня.

Поздно вечером Володин со смехом рассказал матери о разговоре с непутевой Лизой, так ее за глаза стали звать в администрации президента, может, кто из ее старых знакомых проговорился, или, скорее всего, сотрудники догадались сами о ее сути. К удивлению сына, мать поддержала Лизу:

– Вот эту женщину я одобряю, вот на ней тебе следует жениться!

– Мама, у нее двое детей, младшему всего двенадцать.

– Значит, будет звать тебя папой.

– Мама, как же так, ты всю мою жизнь была против всех моих женщин, ради тебя, твоего желания не создал семью, а теперь ты заставляешь меня взять в жены совершенно незнакомого тебе человека! В чем дело? Где логика?

– Лизочку-то я хорошо знаю. Каждый день ее по телевизору вижу: честная, открытая, конечно, немного простодушная, но ведь живая, наша она, наша.

Володин пригласил к себе Лизу и торжественно заявил:

– Елизавета Ивановна, предлагаю вам стать моей женой!

Непутевая Лиза внимательно посмотрела в глаза всесильного чиновника России, а потом вдруг улыбка понимания, догадки озарила ее лицо:

– Это вам мама посоветовала, видя меня по телевизору… А у вас должно быть свое мнение! Мне кажется, как женщина, я не в вашем вкусе. Вы, например часто заглядываетесь на ножки Нины Тарасовой…

– Мое мнение совпадает с мнением моей мамы! – насупился Александр Сергеевич, ему одновременно было обидно, что Лиза не приняла с восторгом его предложение, и как-то радостно, что остается еще свободным.

– Я не люблю вас, - подвела итог Лиза, - а вы не любите меня, отбейте Тарасову у мужа и тогда станете мужчиной.

– Я и так мужчина, - обиделся Володин.

– Вы же знаете, что я имею ввиду!

– К сожалению, знаю… Вы любите Худого? Фамилия-то какая ужасная!

– Фамилия, как фамилия, - попыталась защитить Худого Лиза, – он ведь очень хороший человек…

– Принял вас за проститутку, - поддел Ангелову Володин.

– Да, принял, но, считая меня проституткой, относился ко мне, как к хорошему человеку. Благородство у него в крови.

– Так вы любите его? – поспешил закончить разговор Володин, Лизины фимиамы Худому его раздражали.

– Это мое личное дело! – высокомерно подняла голову Лиза.

– А как объясню маме, почему вы мне отказали? Проще всего сказать, что вы любите другого. Мама спросит, кого, я бы ответил, Худого, а теперь как? Она же будет меня продолжать есть поедом.

Лиза тут же прониклась сочувствием и даже нежностью к Володину и сразу придумала:

– А вы скажите маме, что я не хочу выходить замуж в високоснму году, и поэтому мы взяли тайм-аут.

– В этом что-то есть, - согласился Володин, - мама вначале потеряет дар речи, а потом будет долго хохотать и, наконец, скажет, так тебе и надо, старый развратник.

– Теперь я могу идти? – спросила Лиза.

– Только не зацепитесь каблуками за ковер! - пошутил глава администрации, однако в каждой шутке есть доля истины: в коридоре Лиза попала каблуком в скрытую дырку в ковровой дорожке и крепко приложилась всем телом об пол. Проклиная Володина с его скрытой, наверное, дьявольской силой, Ангелова с трудом добрела до своего кабинета, около которого ее уже ждала корреспондентка газеты «Московские сообщения». Лизе не хотелось именно сейчас давать интервью, но Володин требовал от нее постоянной пропаганды успешной деятельности администрации президента, и она молча пропустила вперед молодую журналистку.

– Я веду страницу «Мир женщины», многие наши читательницы интересуются вашей судьбой, скажите, сделал ли сибирградский предприниматель Худой вам предложение о вступлении в брак, а если сделал, то почему вы не приняли это лесное для большинства женщин предложение?

– Наверное, потому, что я принадлежу к женскому меньшинству, - сухо ответила Лиза, - для меня важно не материальное положение избранника, а чистота его души.

– Из вашего ответа следует, что у Худого душа не чистая, но в чем это проявилось?

– Ни в чем! Я не знаю, какая у него душа.

– Говорят, у Худого в Сибирграде появилась новая пассия: Людмила, дочь губернатора Покачуева. Вы в курсе?

Лиза невольно вздрогнула, она не виделась с Худым почти месяц и скучала по этому человеку.

– Вы вздрогнули, значит, вы ничего не знали, - продолжала давить на Лизу журналистка, – каковы будут ваши ответные планы? Говорят, Володин к вам очень и очень не равнодушен?!

Лиза решила воспользоваться данной фразой, чтобы хоть как-то пропагандировать администрацию президента, поэтому она подперла голову руками и сказала:

– Александр Сергеевич Володин, как и все его сотрудники, работает на износ: дел очень много, и их нужно быстро решать. Поэтому Володину не до флирта с кем-либо…

– Что-то с трудом верится, - улыбнулась журналистка, - ведь мужчины стремятся к власти из-за женщин: чем выше власть, тем больше дурочек, которые летят на этот свет.

– Володин совсем не такой! - запальчиво воскликнула Лиза.

– А мне кажется, именно такой! - продолжала ехидно улыбаться журналистка. – А вы хотите скрыть свою связь с ним!

От такой наглости Лиза возмутилась и удалила за дверь журналистку, которая на прощание успела крикнуть, что напишет обо всем в газете, даже о том, как ее выгнали из кабинета, что является проявлением неуважения к средствам массовой информации России.

Оставшись одна, Ангелова еще сильнее ощутила боль в спине от ушибов при падении и горько расплакалась.

15.

Когда Игорю Ивановичу Худому предложили стать вторым человеком в Сибирградской области, он вначале хотел отказаться, но потом сообразил, что эта должность давала весьма большую гарантию того, что его не убьют. Очень быстро он научился, опираясь на свою связь с Володиным и правительством, вставлять палки в колеса губернаторской властной машины, замедляя или даже останавливая федеральные финансовые потоки в область. Губернатором начинали возмущаться то учителя из-за задержки зарплаты, то судьи или милиционеры…

Покачуев и Худой из-за обыденных служебных дел встречались почти каждый день, постепенно научившись не реагировать раздражительно друг на друга. Все явные и скрытые враги губернатора начали консолидироваться вокруг Худого, который неожиданно для самого себя стал не только рупором оппозиции, но, более того, ее бесспорным главой. Стало ясным, что на губернаторских выборах только Худой может составить реальную конкуренцию Покачуеву.

На одном из банкетов к Худому подошла весьма привлекательная молодая женщина, которая была на пятнадцать лет моложе его:

– Людмила, - представилась она,- я дочь вашего самого главного врага, я Людмила Алексеевна Покачуева.

Ничего отцовского Худой не заметил в облике смелой женщины. Поняв его взгляд, Людмила сказала:

– Я похожа больше на маму, точнее, даже на бабушку по маминой линии.

– Чего же вы хотите от меня? – спросил Игорь Иванович, пытаясь оставаться галантным.

– Хочу, чтобы вы меня похитили! - хихикнула Людмила, но за ее смехом явно была видна серьезность намерения. – Представляете, что будет с моим отцом, когда он узнает, что его единственную дочь похитил Худой. Он пошлет за мной роту автоматчиков.

– А зачем лично вам это нужно? – спросил Худой даже с некоторым интересом, но настороженно.

– Игорь Иванович, мне очень и очень скучно!

– Вы замужем? У вас есть дети?

– Я в разводе, сыну Игорю десять лет… Так я вам не нравлюсь?! Вы любите непутевую Лизу?!

– Непутевую? Почему непутевую?

– Так ее называют в администрации президента и еще говорят, что она очень близка с Володиным.

Жгучая ревность настолько охватила Худого, что его лицо приняло весьма жесткий вид.

– Вот видите, я права, - сощурилась Людмила, - вы еще любите непутевую Лизу.

Покачуева сознательно сказала «еще любите», что означало, что любовь может закончиться. Именно так слово «еще» воспринял и Худой. Перед глазами предстала Ангелова с ее чистым наивным взглядом и какой-то странной фигурой с легким верхом и более тяжелым низом, такую фигуру лучше всего назвать семейной. Людмила же была стройной, гармоничной, сквозь разрезы на короткой юбке виднелись обворожительные бедра.

– Что же вы молчите, Игорь Иванович? – осторожно прервала размышления мужчины Покачуева.

– Хм, - вздохнул Худой, - нужно лететь в Москву.

– А можно я с вами? - вкрадчиво спросила Людмила.

– Это будет считаться похищением? - усмехнулся Худой.

– Нет, нет, полечу по своим делам… Нужно обновить гардероб.

Худой не смог попасть в Москву ни в тот день, ни в следующий. Губернатор, которому Худой официально подчинялся, захотел, чтобы они летели в столицу вместе на губернском самолете.

– Будем там ходить всюду рядом, - объявил Покачуев, - меньше оплошностей совершим.

Худой понял, что губернатор хочет контролировать каждый его шаг, любое движение.

Уже в самолете Покачуев почти дружески обратился к Худому:

– Игорь Иванович, я ведь вашу Лизу, которую в Кремле зовут непутевой, непутевой не считаю, она мне по нраву пришлась, но я ее не тронул… И вас прошу, не касайтесь моей дочери! Помолчите, помолчите, дайте мне все высказать! Конечно, Людмила к вам сама подошла и себя предложила, но вы должны понять, отчего так, и извинить ее. Я ведь развелся с ее матерью, была та слишком ревнивой, а мне всегда хотелось, да и сейчас я не против, наглядно показывать своим подчиненным, что во мне молодая кровь играет и бурлит до дела способная… Потом я женился на молодой, почти юной, во всем мне подвластной… А Людмила очень переживать стала. Где может, там меня уколет. Вы для нее, когда она с вами, дразнилка для меня. А ведь я ее очень люблю. Она нежная и умная, а теперь вот выбирает сама мужика и идет на него, словно с рогатиной на медведя, пока полностью не овладеет. Поберегите вы ее, Игорь Иванович.

– Вы можете быть полностью спокойным – у меня нет никаких чувств к вашей дочери, - заявил Худой.

– Причем здесь чувства? Сейчас без чувств друг друга используют, чтобы страсть хоть на мгновенье обрести и наслаждение получить.

– Я не такой.

– Людмила может к вам в номер пробраться, случалось уже такое, что тогда будете делать?

– Выгоню.

– Ее так просто не выгонишь… Отморозит такое, что хоть стой, хоть падай.

– Спасибо, что предупредили!

Затем мужчины разошлись по своим отсекам. Худой задремал, думая о непутевой Лизе. В самом деле, Лиза какая-то непутевая. Он сделал ей предложение, а она назначила несусветный срок для возможного ее то ли согласия, то ли отказа. Конечно, он очень оскорбился и не звонил ей почти сорок дней. Но ведь она могла и сама связаться с ним, если не по телефону, то по Интернету, или даже прислать факс всего из трех слов: «Как дела? Лиза». Но она молчит, чтобы еще более вывести его из себя. А взять ее последнее интервью в «Московских сообщениях», в котором она обвиняет его, Худого, в душевной нечистоте. Пора непутевой Лизе дать урок!

16.

Лизу отсутствие около нее запавшего в душу сибирградского мужчины начало беспокоить сразу с того момента, как она забыла его запах, а это произошло спустя две недели после их расставания. Так что уже почти тридцать дней Ангелова мучительно пыталась вспомнить тот приятный мужской дух, который исходил от тела Худого. Так же, вроде бы, пахнул ее отец.

– Хочу встретить противного Худого, - мечтала Лиза, - и ощутить его запах… О, какое будет счастье! Правильно пишут, что мужчины любят глазами, а женщины - носом. Только это установили лет тридцать назад, не более. Так что наши бабушки и прабабушки не знали еще, что любят носом, а я вот знаю. Наверное,скоро появится пословица «Не суй нос в чужого мужчину!»

Володин очень удивился, когда в его кабинете одновременно появились Покачуев и Худой, и даже не смог скрыть изумления.

– Не удивляйтесь, Александр Сергеевич, - махнул рукой Покачуев, - нам вместе веселее, а для области полезнее.

– Вы располагайтесь, - предложил Володин,- а я на несколько минут вас покину, есть очень срочные дела.

Зайдя в комнату Ангеловой без стука, что традиционно было разрешено главе администрации, Володин сказал:

– Елизавета Ивановна, минут через пять зайдите ко мне в кабинет и под любым предлогом вытащите из него Худого, чтобы я остался один на один с Покачуевым. Задание понятно?

– Но что я скажу? - перепугалась Лиза.

– Придумайте что-нибудь!

– Единственное, что пришло в голову, так это пригласить его в загс.

– Вот и чудненько. Россия вам будет благодарна!

После ухода Володина, Лиза достала увеличивающее изображение зеркало из рабочего стола и попыталась прихорошиться. Сердце билось в убыстренном темпе, а мысли были об одном: сейчас она ощутит запах Худого.

Мужчины оживленно беседовали, когда Лиза, чуть-чуть постучав, просунула голову в кабинет Володина и спросила:

– Александр Сергеевич, не разрешите забрать на некоторое время господина Худого, есть дело, которое не терпит отлагательства?

– Не возражаю, - улыбнулся Володин.

– А я возражаю! - возмутился Покачуев, поняв, что его пытаются обвести вокруг пальца. – Пришли вместе, и уйдем вместе. Нет такого обстоятельства, которое требует, чтобы мой заместитель прервал наши совместные дела.

– А вот есть, - решительно улыбнулась Лиза, - правда же есть? - обратилась она к Худому.

Худой молча кивнул головой в знак согласия, глядя во все глаза на любимую женщину, которая в данный момент показалась ему еще более нежной и красивой.

– Какое же это дело?! Что за секрет?! - продолжал кипеть Покачуев.

– Дело очень простое, - сказала Лиза и сделала совсем простодушное лицо, - я и господин Худой должны пойти в загс, чтобы подать заявление.

Володин встал и протянул руку Худому:

– Поздравляю!

Потом подошел к Лизе и дружески обнял за плечи:

– Рад за вас… путевая Лиза.

Пришлось и Покачуеву поздравить своих врагов, а когда они вышли, Володин резко взглянул на сибирградского губернатора и сказал:

– И. о. президента стал президентом. Времена изменились. Подавайте в отставку! Так будет лучше всего.

– А мое место, конечно, займет ваш ставленник Худой? !- обозлился Покачуев.

– Худой или толстый, не важно, - пошутил Володин, - главное, чтобы не компрометировал столь явно власть.

3 – 24 марта 2000 г., Москва